— Прекратите! — выкрикнула я. — Это всего лишь Морий. Он правда тут живёт.

— И вы уверены, что он непричастен к похищению? Я — нет, — отрезала принцесса.

— А что украли? — спросил Морий, возникая на пороге. — И вообще, драконы обнаглели! Они присвоили мои острова, забрали мою рыбу-луну, пытаются заколдовать, морочат голову и ещё в чём-то меня обвиняют… Эй, Лисси. Что тут случилось вообще?

Я собралась было ответить, но принцесса меня опередила.

— Господин Морий, — проговорила она мягко, — при всей моей радости от встречи, здесь работает служба безопасности Империи, и ваше вторжение не вполне уместно. Пожалуйста, давайте отложим все разбирательства на потом. Почему бы вам не переночевать в посольском особняке? Уверена, вам там будет вполне комфортно.

— Вы уверены? — возмутилась Лирана. — Правда? Вы закрыли в посольском особняке сходящих с ума от тревоги за домочадцев людей! Вы их фактически похитили! И это на территории чужого государства! Я этого так не оставлю!..

— Хозяйка! — завопил между тем тот самый незнакомый голос, принадлежащий… коту? — Хозяйка, они меня обижают!!

Огромная серая туша запрыгнула на руки Марджане Лофф.

Я схватилась за голову, чувствуя, что не смогу выносить этот балаган ни единой секундой дольше.

— Хватит! — закричала я. — Заткнитесь все! Немедленно! Прекратите!

Все застыли, изумлённо глядя на меня. Я поняла, что по щекам моим текут слёзы, и не могла перестать плакать.

Принцесса тихо зашипела сквозь зубы и стремительно обернулась к гостям.

— Послушайте, — сказала она, явно сдерживаясь. — Ситуация очень серьёзная и напряжённая, и вы едва ли можете чем-то помочь. Потому, пожалуйста, не усложняйте…

— Да что случилось, в конце концов?!

Я знала, что надо что-то сказать, объяснить, но слёзы душили меня, а тревога застила глаза. Так что отдуваться снова пришлось принцессе.

— Похищено яйцо с моим племянником.

В комнате стало очень тихо.

— Подождите, — на стене за спиной Мория заплясали угрожающие тени. — Кто-то украл малька?!

— Яйцо? — повторила Лирана, которая явно не была вполне готова к некоторым вывертам драконо-фоморьей физиологии. — В смысле, ребёнок? Киднеппинг?

— Нет, ну это издевательство! — сказал говорящий кот. — Почему эта работа досталась именно мне?!

— Да, — устало согласилась принцесса, — всё так. И поймите теперь…

— Я пойду и съем их! — заявил Морий. — Прямо сейчас! Или мальку скормлю. Постепенно!

Принцесса раздражённо вздохнула.

— Господин Морий, послушайте… Я понимаю, что кто-то из Древних избрал вас своим представителем. Но вы всё ещё остаётесь человеком. Вряд ли вы сможете помочь в этой ситуации.

Брови Мория поползли вверх.

— А с чего ты, милая гипно-ящерка, решила, что я — человек? Из-за человеческого тела, что ли?

— Разумеется, — передёрнула плечами принцесса. — Вы можете сколько угодно называть себя фомором, но факты говорят сами за себя.

— Ну-ну, — хмыкнул Морий, — ох уж мне эти маленькие высокомерные дракоши! Без году неделька, а всё туда же. Сама не знаешь, так уже бы у хозяина своего спросила, что ли! Уж он-то…

— Господин Морий, — встрял вдруг принцессин помощник, — довольно. Не место и не время.

И Глубоководный просто… замолчал.

— Ладно, — сказал он чуть позже и на полтона ниже, — не важно, кто тут человек, а кто нет. Вопрос простой: давайте я пойду и съем их?

— И вы уверены, что яйцо не пострадает, пока вы будете их есть? — уточнил этот Деррен насмешливо. — Похитители ведь фоморы, а вы не под водой. И в довольно слабом, по сравнению с вашим истинным я, теле.

Морий нахмурился.

— Да… Но всё не так плохо, Темнейший! У меня есть идея. Я мог бы затопить этот город! И приплыть в своём теле. В одном из своих тел.

Снова стало тихо.

— Это такая шутка? — уточнила принцесса осторожно.

— Мне надо выпить, — сказала Лирана. — Кому-то ещё?

— Мне, пожалуй, — пробормотала Марджана Лофф. — И пожалуйста, давайте не будем затапливать город?

— Жаль, — сказал Морий. — Мне хотелось бы побывать тут в своём настоящем облике…

Я закрыла глаза, отрешившись от их голосов.

Тревога нарастала во мне, ширилась. Я не могла усидеть на месте, и все инстинкты как будто сошли с ума.

Бежать… Лететь… Там мой ребёнок…

— Одно хорошо, — донёсся, как сквозь вату, весёлый голос Мория. — Даже если найдётся смертник, который разобьёт яйцо, я ему не завидую. Совсем…

В этот момент я почувствовала сильный отток энергии. И поняла — ни секундой больше.

Обернувшись змеёй, я вылетела в окно.

Или, дракон Льда

*

Момент, когда я прорывался в Лунное Логово сквозь щиты, навсегда останется одним из самых ужасных в моей жизни. 

Пусть сами змеи и не могли мне сопротивляться (я даже не был уверен, что все они выжили), но охранные чары ещё стояли, как и всякие преграды, не позволяющие мне добраться до ребёнка. 

Особенно страшно стало, когда он перестал тянуть из меня энергию. 

Не знаю, как это происходит у селенити, но у драконов разбитое яйцо ни к чему хорошему не приводит. Степень последствий напрямую зависит от срока, который дракончик успел провести в яйце, и количества энергии, которое он смог поглотить. И если в некоторых случаях дело обходится парой часов у целителя, то в других…

Последнюю стену, которая отделяла меня от ребёнка, я просто снёс. Параллельно почувствовал краем сознания, что Лисси неподалёку.

Ничего удивительного. Обещания там или нет, но она мать. И не могла не почувствовать… это.

А значит, я должен попасть к нему первым. И не позволить Лисси наделать глупостей, если… 

Если уже ничего не исправить.

Утробно взревев, я ворвался в большой и некогда роскошный зал…

И застыл. Моё сознание как будто расщепилось, выхватывая фрагменты из открывшейся мне картины.

Комната была разворочена и разбита. 

Ближе ко входу на полу лежала ртутная змея. Я впервые видел драконов-полукровок, рождённых от селенити, потому едва не вздрогнул: несмотря на перья и отсутствие крыльев, принадлежность этого существа ко Ртутному роду была неоспорима. Именно потому, несмотря ни на что, я почувствовал облегчение, когда это окровавленное, измождённое существо посмотрело на меня мутными глазами. 

Учитывая то, как мало Ртутных, смерть каждого становится трагедией. Если понадобится, лучше её казним потом... Если степень участия критична, и не будет совсем никаких других вариантов.