В результате получилось двенадцать историй, каждая заняла примерно пятнадцать минут, в общей сложности почти три часа. Но большая часть участников ужина, с кем разговаривали журналисты Fortune, нашли истории приковывающими внимание, даже когда они звучали знакомо. Дэвид Рокфеллер-старший описал, что учился филантропии у отца и деда. Тэд Тернер повторил довольно известную историю о том, как принял спонтанное решение пожертвовать $1 миллиард ООН. Некоторые люди говорили об эмоциональных трудностях, с которыми сталкивались, когда делали шаг от небольших пожертвований к крупным. Другие переживали, что их крупные благотворительные взносы могут отрицательно повлиять на отношения с детьми. (Позже, вспоминая встречу, Баффетт посмеялся, у него тогда возникло ощущение, что он – психиатр.)

Благотворительные цели, о которых они рассказывали, покрывали широкий спектр: образование, снова и снова; культура; больницы и здравоохранение; окружающая среда; общественный порядок; бедность в общем. Билл Гейтс, который нашел встречу «великолепной», посчитал эти цели восхитительными: «Разнообразие американской благотворительности, – говорит он, – часть этого великолепия».

После этого, за ужином, разговор более конкретно сосредоточился на том, как можно увеличить благотворительные пожертвования богатых людей. Идеи, которые были предложены, включали в себя национальное признание филантропов (президентские медали, например), или фильм, или справочник по филантропии, или конференцию богачей. Не было даже упоминания о клятве. После ужина Рокфеллер-младший сказал: «Самое важное, к чему пришли мы с отцом в плане по увеличению благотворительных взносов, – это что многим из собравшихся придется хорошо поработать – тщательно, и, вероятно, долго, разговаривать с людьми лично».

Ужин, конечно, имел неожиданную развязку: утечка информации. Проговорился, по всей вероятности, Чак Фини, и проговорился своему давнему другу, Ниоллу О’Дауду, нью-йоркскому издателю ранее не слишком неизвестного издания IrishCentral.com. (Fortune не удалось поговорить с Фини; но на этот счет О’Дауд сказал: «Я не могу это подтвердить».) 18 мая, через две недели после встречи, IrishCentral.com разместил статью длиной в четырнадцать коротких абзацев, в которых говорилось о секретной встрече самых богатых людей в мире, прошедшей в Нью-Йорке. Популярность сайта подскочила, когда остальные издания узнали об этих новостях и напечатали их.

В статье IrishCentral заметна некоторая неопределенность по поводу того, который из Рокфеллеров являлся звездой ужина, или был вообще там, но тем не менее указаны имена всех участников – за исключением самого Фини, который, очевидно, не понял, что выглядел более подозрительно, учитывая, что его не упомянули. Фини, однако, анонимно был процитирован в статье как присутствовавший на ужине: он считал Гейтса самым вдохновляющим спикером дня, Тернера – самым прямолинейным (какой сюрприз!), и Баффетта – самым настойчивым относительно главной темы, для разнообразия. И во второй раз тоже можно было заподозрить, что именно Фини являлся внушающим ужас участником, который превозносил своих товарищей: «Все были там, великие и могучие».

Главной целью такой скрытности было создание «завесы молчания» – это слова команды Гейтса – по поводу всего, что происходило в этой благотворительной кампании весь следующий год. Определенно, какие-то действия совершались: они организовали несколько небольших собраний за границей. Билл и Мелинда Гейтс принимали гостей у себя на ужине в Лондоне, Билл провел еще несколько мероприятий в Индии и Китае.

Усиление благотворительности в других странах – особенная задача: династическое богатство по большей части принимается там за должное; налоговое законодательство обычно не предполагает снижение налоговой ставки за благотворительные взносы; учреждений и организаций, куда можно делать взносы и которые могут грамотно распорядиться деньгами, мало, и они не так очевидны. Тем не менее, если Гейтс и Баффетт преуспеют со своей кампанией в США, они, вероятно, постараются распространить ее и за границу.

Но по мере того как шли дела летом и осенью прошлого года, у Баффетта и Гейтса не было даже плана по поводу того, как кампания должна быть структурирована. В этом вакууме укоренилась и набрала силу идея клятвы. Это стало преимуществом по мере того, как проводилось все больше мероприятий. На них, по словам Мелинды, трое главных лиц «распространяли идею, чтобы посмотреть, будут ли ее поддерживать».

Потом были организованы второй и третий ужины в США. Гости по большому счету были неизвестны, из-за «завесы молчания». Секретность, как говорит официальное лицо Гейтсов, сохранялась частично ради тех высокопоставленных людей, которым была предложена идея благотворительности и которым будет стыдно в случае, если они решат не принимать это предложение.

В любом случае имена некоторых из участников известны. Знаменитые филантропы присутствовали на втором ужине, проводившемся в публичной библиотеке Нью-Йорка в ноябре прошлого года, включая нью-йоркского инвестиционного банкира Кеннета Лангона и его жену Элаину и Джерри Ленфеста и его жену Маргариту из Филадельфии. Ленфест стал богатым, когда продал свою телевизионную компанию в Пенсильвании компании Comcast в 2000 году, заработав $1,2 миллиарда для себя и своей семьи. Он тут же поклялся, что пожертвует большую часть своего богатства на благотворительность в течение жизни. Теперь ему восемьдесят лет, и он уже распределил около $800 миллионов, большую часть отдав университетам, в которых обучался (Факультет права Колумбийского университета, Университет Вашингтона и Ли, Академия Мерсерберга).

Любимый момент Ленфеста с ноябрьского ужина – утверждение Баффетта, что Маргарита Ленфест предложила лучшую идею вечера, когда сказала, что богатые должны сесть, решить, сколько нужно денег им и их потомкам, и выяснить, что делать с остатком средств. По словам Ленфеста: «Значение Баффетта и Гейтса в том, что они как раз и заставят людей сесть и обдумать эти вещи».

Третий ужин, прошедший в декабре в городе Менло-Парк, Калифорния, в отеле Rosewood Sand Hill, стал известен как «ужин в области залива», но привлек участников со всей страны, в том числе из индустрии развлечений. Присутствовали некоторые филантропы-ветераны, включая венчурного инвестора Джона Доерра из Kleiner Perkins и его жену Анну, а также чету Моргридж, которые выбирали место для встречи. Этот ужин отличался от двух других, рассказывает Мелинда Гейтс, потому, что некоторые присутствовавшие были новичками в мире большого бизнеса, и их мнение по поводу благотворительности все еще формировалось. Разговоры длились несколько часов, так долго, что говядина, которая готовилась на ужин, немного пережарилась. Это, как было рассказано, смутило менеджмент отеля Rosewood, который, вероятно, заметил, что толпа в красном зале стоила того, чтобы подать им самые лучшие блюда.

На ужине также обнаружились некоторые опасения, которые ощущали люди по поводу филантропии. Что может произойти в твоей жизни из-за публичного заявления о крупных пожертвованиях?

Не станут ли безграничными требования благотворительных обществ? Как вести себя в международной благотворительности, когда складывается ощущение, что общества просто выбрасывают деньги на ветер? Это довольно логичные переживания, говорят Гейтсы, обычно возникающие у людей, которые хотят по-умному инвестировать, так же как и по-умному делают деньги. Но из-за этих вопросов Гейтсы и Баффетт не перестали рассказывать об удовлетворении, которое приносит филантропия. Во время ужина, по словам Баффетта, «никто не говорил мне, что пожертвовал больше, чем стоило бы».