войне, разгромив интервентов, народы советских республик сделали не только однозначный выбор социальной перспективы. Вместе с ним они решительно отвергли и варианты развития по неприемлемым для себя планам и схемам, по чужим образцам и устаревшим лекалам. Конечно, этот выбор исходил не только от умозрительных предпочтений, логических построений, но в не меньшей мере и от осознания на основе практики (жесточайшей, кровавой, разрушительной) отношения стран старого мира к революционному, социалистическому, безусловно прогрессивному общественному порыву.

Уже в 1917–1920 гг. в процессе масштабнейших сражений закладывался фундамент объективно обусловленного процесса объединения ресурсов и усилий советских республик. Его первыми плодами стали исторические победы над внутренними и внешними врагами. Становилось все более ясным, что и на предстоящем историческом, судьбоносном переломе в стремлении подобно легендарной птице феникс, выпорхнуть из пепелищ войны, преодолеть, казалось бы, беспросветную мглу можно будет лишь на том же пути, идя по нему еще более твердо и целеустремленно.

На это же ориентировала и доминировавшая идеология коммунистов: только общими усилиями равных, полноправных субъектов можно осуществить желанные перемены, выстоять в противоборстве с остальным миром. Потерпев сокрушительное поражение в первом сражении, страны Запада сохраняли несомненное преимущество, продолжали усиленно наращивать экономическую и военную мощь. Их руководство отнюдь не проявляло миролюбия, открыто заявляло о стремлении не только воспрепятствовать «распространению социалистической заразы», но и всячески способствовать провалу «губительного эксперимента». Расстановка сил в мире и вероятные тенденции вырисовывались вполне четко, определенно, в общих чертах предсказуемо.

Какими бы сложнейшими ни представлялись метаморфозы первых четырех революционных лет, трансформировавшихся в Гражданскую войну, становилось все более осязаемым, что взаимоотношения между нациями, народами бывшей империи поднимаются на новую высоту, обретают новое качество. Это и официальное строительство собственно Российской Социалистической Федеративной Советской Республики[1086], и налаживание механизмов отношений с другими национально-государственными образованиями, нарождавшимися в горниле военно-политических потрясений[1087]. Реальной практикой в последнем случае стала договорная система взаимодействий – военно-политический союз советских республик, двухсторонние договоры и договоренности между ищущими взаимоподдержки и сотрудничества субъектами.

Установление договорных отношений между советскими республиками способствовало расширению и углублению экономических связей между ними, подъему производительных сил. Централизация внешней торговли, валютного дела, единая система подготовки кадров помогали сосредоточить усилия республик на развитии решающих отраслей хозяйства.

Опыт установления договорных отношений во многом обогатил теорию и практику строительства многонационального социалистического государства. Однако в условиях все большего расширения и усложнения проблем развития страны в капиталистическом окружении, многообразия развития интернациональных связей между народами существующие договорные отношения становились недостаточными. В частности, сказывалось отсутствие обязательного для всех республик законодательства по ряду важных государственных и хозяйственных вопросов, общих конституционных норм. Возникавшие в практике отношений проблемы требовали многочисленных согласований. Интересы развития народного хозяйства страны диктовали необходимость совершенствования складывавшихся федеративных отношений, выработки более приемлемых форм управления, разумного сочетания общегосударственных и местных интересов.

* * *

В процессе развития объединительных тенденций все более проявлялись и важные новые моменты, требовавшие одновременно с обозначенными выше обязательного строгого учета и внимания.

Речь, в частности, о феномене, получившем название формирования дипломатического союза советских республик. Причем касательно Украины вышло так, что она практически первой вступила на путь сложения усилий в достижении цели и получила положительный эффект от первого же опыта. Речь о заключении советско-польского (Рижского) мирного договора, поставившего финальную точку после ликвидации польской агрессии в Украине в 1920 г.[1088] Непростой, но все же необходимый мирный эффект был достигнут прежде всего тем, что РСФСР и УССР действовали на переговорах совместной, объединенной делегацией[1089].

Вся история проведения переговоров, подписания итогового документа свидетельствовали о том, что первый серьезный официальный выход Советской Украины на международную арену, участие в одной из весьма важных акций общеевропейского значения стали возможными благодаря геополитическому весу и роли Советской России. Именно усилиями российских дипломатов, представлявших могучую державу, побаивавшаяся ее польская сторона вынуждена была согласиться и с предложенным составом участников переговоров, и с компромиссными соглашениями, которые она считала существенной уступкой Украине и даже крушением своих давних планов возрождения «доразборовой Речи Посполитой».

Конечно, учитывая расстановку сил на международной арене, руководство Советской Украины стремилось употреблять и собственные дипломатические усилия совершать отдельные внешнеполитические шаги и акции, направленные, в частности, на признание международным сообществом Украинской ССР. Все же успехи действий в одиночку оказывались скромнее[1090].

Определенное значение имело и то, что на первых порах зарубежной деятельности Украина прибегала к тому, чтобы ее интересы в полномочных представительствах по совместительству осуществляли российские дипломаты. Так, в Великобритании такую роль исполнял Л. Б. Красин, в Италии – В. В. Воровский[1091].

Особого внимания заслуживает визит командующего вооруженными силами Украины и Крыма М. В. Фрунзе в Анкару в конце 1921 – начале 1922 г. Официально миссия была направлена от имени Украинской ССР для заключения договора с кемалистской Турцией, как бы в продолжение эстафеты после аналогичного договора с РСФСР от 16 марта 1921 г. М. В. Фрунзе отмечал в этой связи: «Назначение мое состоялось в тот момент, когда Турция находилась в крайне тяжелом положении. В августе-месяце, когда турецкие войска были разбиты греками и когда казалось, что Ангора (тогдашнее название Анкары. – В. С.) будет взята греческими войсками, – в этот момент Советская Украина по соглашению с Россией сочла необходимым подчеркнуть перед всем светом свое дружественное расположение к Турции, отправив туда своего посла. Этот факт является несомненным доказательством нашего дружественного расположения. Все это доказало и турецкому населению, и турецкому правительству, что со стороны советских республик не может быть и речи об изменении прежних отношений, и что, наоборот, советские республики прилагали все усилия к тому, чтобы дружественные отношения закрепить еще больше и установить связь во всех областях жизни, сделать эту связь более крепкой и прочной, чем это было до сих пор»[1092]. Таким образом, посланец Украины получил полномочия действовать от имени и других советских республик, прежде всего РСФСР и Закавказской СФСР[1093].

Переговоры прошли успешно. Оперативно 2 января 1922 г. был подписан договор о дружбе и братстве между УССР и Турцией. Глава украинской дипломатической миссии отмечал: «По взаимному соглашению мы за основу нашего договора взяли московский русско-турецкий договор, и там в зависимости от особенностей нашего положения и положения Турции были внесены соответствующие поправки в ряд пунктов, но в общем основной дух и содержание этого договора являются почти тем же самым, что и договор русско-турецкий»[1094].

Объективно весьма большое значение для определения генерального вектора международных ориентаций советских республик имела позиция стран Запада, стремившихся к изоляции социалистических советских республик, ограничению их возможного влияния на мир, а