Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Нахмурившись, она сказала:
– Пожалуйста, перестань на меня орать. Сделав глубокий вдох, он терпеливо объяснил:
– Я попросил Джини зайти к тебе в контрольную кабину и передать, чтобы ты позвонила Джейд и сказала, что мои планы на вечер изменились. Ты это сделала?
– Ну да, да.
– Как она это восприняла?
– Спокойно.
Он отрешенно вздохнул.
– Закажи мне столик на троих в «Чейзенс».
– Уже.
Как только он вышел из комнаты, она схватила телефонную книжку. Джини ей ничего не передала, и Арета не сомневалась: узнай об этом Джек, он бы девчонку в ту же секунду уволил. Джини работала недавно, горела энтузиазмом, и такой участи для нее Арета не хотела. И прикрыла ее.
Она стала набирать номер. Была половина десятого.
Положив трубку, Джейд не могла сдержать волну разочарования. Почему он не позвонил сам? Почему дотянул почти до половины десятого и позвонить и отменить их встречу поручил кому-то?
– Джек вынужден ужинать с сенатором, – объяснила его помощница.
Даже если и так, почему он не приглашает ее?
Может, она слишком много от него ждет. Она ведь знает только о своих чувствах – а для Джека Питона она, вполне возможно, всего лишь еще одна галочка.
Лицо ее залила краска гнева. У него есть репутация. Шейн ведь предупредил ее – почему не послушала? А розы – наверное, для него это норма. А она – раскатала губы.
Что ж, сидеть и проливать слезы она не собирается. Вчера звонил Кори и пригласил ее на вечеринку к Петрии, нью-йоркскому модельеру. И Антонио наговорил ей на автоответчике – чтобы обязательно была! Вот туда мы и поедем.
Не требовалось большой гениальности, чтобы понять – очень женатому сенатору французская актриса с томными глазами явно приглянулась. Если творчески посводничать, решил Джек, можно будет оторваться из «Чейзенса» через час, и если Джейд все еще будет рада его видеть…
Он думал о ней, пока Даниэль что-то монотонно бубнила своим дымчатым голосом, а глаза сенатора жадно пировали в вырезе ее платья. Насколько Джейд прекраснее… Она – восхитительная красавица, но дело не только, не столько в этом. В ней жил дух свободы. Он учуял его с первой встречи, а теперь когда у них возникли отношения, он обязательно постарается постичь ее, как личность. Скорее бы…
Нетерпеливо глянув на часы, он решил: не будет большой беды, если он отлучится позвонить.
– Извините, я на минутку, – вежливо сказал он.
Но им было не до него.
Швейцар вызвал такси, и она снялась с места, быстро переодевшись в короткое платье из черной кожи и дополнив наряд массой серебряных украшений.
– «Чейзенс», – сказала она водителю-иранцу, и тот рванул с места так, будто за ним гналась половина лос-анджелесской полиции.
В такси она зажгла сигарету, затянулась и тут же ее погасила. Открыла сумочку, достала косметический набор и внимательно себя оглядела. В мозгу заверещал назойливый звоночек – по ее виду сразу можно сказать, что ей обломилась ночь великой и страстной любви. Если бы исходившее от нее сияние кто-нибудь собрал в бутылку, он бы сколотил состояние на всю оставшуюся жизнь.
Черт бы побрал этого Джека Питона. И зачем он вошел в ее жизнь?
Таксист, игравший в районе Уилшира в поддавки со смертью, решил поразвлечь ее разговором.
– Вы откуда, мадам?
– Из Нью-Йорка, – бросила она, не желая ни на секунду отвлекать его от дорожной рулетки.
– Я так и подумал. По вас сразу видно, что из Нью-Йорка. У меня там два брата. Один взял в жены красивую. А другой…
Она отключилась – куда ей сейчас слушать историю иранского таксиста? Да еще такого лихача – уж лучше бы поехала на своей машине.
Телефон в квартире Джейд не отвечал. Выключен был и автоответчик – он даже ничего не мог передать.
Значит, куда-то уехала. А что, она должна сидеть и ждать, пока он позвонит? Если ему удастся отвязаться от сенатора и Даниэль в пристойное время, можно подъехать к ее дому и подождать ее в машине.
Эта мысль его согрела. Ждать до завтра не было терпения.
Как только он вернулся к столу, сенатор Ричмонд подскочил с места.
– У меня завтра очень ранняя встреча, – сообщил он как бы извиняясь.
– Вот как?
– В половине восьмого.
Даниэль протянула руку.
– Au revoir, сенатор.
– Спокойной ночи, мисс… э-э… м-мм… Вадим. Был рад провести вечер в вашем обществе.
– Взай-имно, сенатор.
Джек смотрел на них непонимающим взглядом. Что это значит? Он думал, у них полная гармония.
Сенатор быстро удалился, оставив ее куковать с Даниэль.
Обвив руками его шею, она придвинулась ближе.
– Он хо-учет, чтобы я с ним спала-а, – хрипловато зашептала она. – Я обещя-аля, что приду к нему в отель попозже. – Таинственно улыбнувшись, она добавила – Как мне поступи-ить, Жак?
Это было явное приглашение. Ну, нет. При других обстоятельствах он, конечно же, его бы принял, но сейчас его мучил один вопрос – как побыстрее от нее отделаться?
– Ну, Даниэль, обещания полагается выполнять, – заметил он резонно.
Она не поверила своим ушам. Даниэль Вадим привыкла, что мужчины ползают перед ней на коленях.
– Ты су-укин сын! – воскликнула она, задетая за живое.
– Может, я и сукин сын, но, по крайней мере, правдивый, – сказал он, смягчая свои слова улыбкой.
Читая его мысли, она спросила:
– Что случилось, Жа-ак? В кого-то влюби-ился?
Он кивнул и даже смутился – еще бы, признаться в такой слабости!
Дернув французским плечиком, она спросила:
– Тогда почему же ты со мной, cheri?
– Обстоятельства.
– Ах, Жа-ак. Ты такой американский. – И она деловито похлопала его по руке. – Мы идем. Я нанесу визит сена-атору. А ты…
Она снова пожала плечиком.
Мисс Вадим была очень понимающей дамой.
Сдачи с пятидесяти долларов, которые Джейд протянула водителю, у того, разумеется, не оказалось. Если начнет не везти – не везет весь вечер.
– Сейчас разменяю, – раздраженно буркнула она, вошла в «Чейзенс» и остановилась возле столика у входа.
Водитель вошел за ней, явно думая, что она собирается смыться через заднюю дверь. Он продолжал что-то бубнить насчет воров и грабителей – больше двадцатки держать при себе нынче опасно.