Их предводителем был зять герцога Лупа Годегизил. Так и не сумев выбить людей из церкви, они попытались поджечь ее. Увидев, что происходит, Урсион обнажил меч и предпринял вылазку. Он перебил так много осаждавших, как только смог. В этой стычке погиб граф королевского дворца Трудульф и многие его воины. Только когда Урсион совершенно обессилел в схватке, кому-то удалось поразить его в бедро. Ослабев от потери крови и боли, он упал на землю. На него одновременно бросились многие воины, и ему пришел конец.

Увидев, что произошло, Годегизил собрал своих людей и начал кричать: «Прекратите бой! Главный враг нашего государя лежит мертвым! Бертефрид может сохранить свою жизнь!» Услышав его слова, все прекратили сражаться и бросились к той добыче, что лежала грудами в церкви.

Тем временем Бертефрид взобрался на лошадь и направился в город Верден, полагая, что спасется в часовне, что находилась внутри приходского дома, в резиденции епископа Агерика. Когда королю Хильдеберту сообщили, что Бертефрид ускользнул, он впал в ярость. «Если Бертефрид бежал, чтобы спасти свою жизнь, – заявил он, – я накажу вместо него Годегизила».

Хильдеберт не знал, что Бертефрид бросился искать убежище в церковном доме, полагая, что тот бежал из страны. Годегизил же испугался, когда услышал слова короля, но двинул свои войска в Верден и расставил вооруженных людей вокруг церковного дома. Епископ отказался выдать Бертефрида и сделал все от него зависящее, чтобы защитить того. Тогда воины взобрались на крышу, сбросили несколько черепиц и другие строительные материалы, прикрывавшие часовню, на Бертефрида и убили его и нескольких его человек.

Епископ сильно расстроился от того, что произошло, не только потому, что он не смог защитить Бертефрида, но и потому, что место, где он обычно произносил свои молитвы и где хранились мощи святых, было осквернено человеческой кровью. Надеясь примириться с епископом, король Хильдеберт послал к нему нескольких человек с подарками, но епископ был неутешен. В то время огромное количество людей эмигрировало из королевства, настолько они боялись короля. Некоторых графов отстранили от должности, других назначили на их место.

13. Король Гунтрамн повелел доставить к себе Баддона, а затем отправить его в Париж. Как я уже говорил, Баддона заточили в тюрьму за совершение тяжкого преступления. «Если Фредегунда вместе с достойными людьми признает его невиновным, пусть его освободят и позволят ему идти, куда он захочет», – заметил король. Баддона привезли в Париж, но со стороны Фредегунды никто не появился, чтобы установить его невиновность[238]. Тогда его снова заковали в цепи и под пристальным наблюдением перевели в город Шалон-сюр-Сон. Позже туда и обратно начали ходить послы, прежде всего от Леодовальда, епископа Байё, в конце концов Баддона освободили, и он отправился домой.

В городе Меце разразилась сильная эпидемия дизентерии. Когда я торопился получить аудиенцию у короля, то встретил на дороге близ Реймса горожанина из Пуатье по имени Вилиульф, у которого был сильный жар и лихорадка. До того как отправиться в путь в сопровождении жены и сына, он уже был серьезно болен дизентерией. Он проживал в Париже, но умер на вилле Рюэй, едва успев составить завещание. Страдавший от того же самого заболевания его сын умер после него. Их обоих перенесли обратно в Пуатье и там похоронили.

Третьим мужем жены Вилиульфа стал сын герцога Бепполена. Все знали, что он уже оставил двух жен, отличался низостью привычек и похотливостью. Когда он пылал страстью, то вступал в связи, оставлял жену и сходился со служанками. Устав от первой женитьбы, он стал искать возможностей вступить во второй союз. Со второй женой он обращался точно так же и затем попытался проделать то же самое с женщиной, на которой женился en troisiemes noces[239]. «Плоть и кровь не могут наследовать Царства Божия» (1 Кор., 15: 50). И с этим уже не поспоришь.

14. Поскольку Эгидия, епископа Реймсского, заподозрили в тяжком преступлении против короля, за что другие расплачивались жизнью, он собрал богатые дары и направился к Хильдеберту просить прощения. Перед этим он получил клятвенное заверение в храме Святого Ремигия, что ему не причинят никакого вреда ни при каких обстоятельствах.

Он получил аудиенцию у короля и ушел с миром. Он также помирился с герцогом Лупом, о котором я вам раньше рассказывал, – именно по наущению Эгидия Лупа отстранили от должности герцога в Шампани. Известие об этом сильно раздосадовало короля Гунтрамна, поскольку Луп обещал ему не заключать договора с Эгидием, который, как все знали, был врагом этого короля.

15. Примерно в то же самое время[240] король Испании Реккаред, движимый милостью Господней, собрал епископов в своей церкви, чтобы сделать следующее объявление: «Почему между вами и теми епископами, которые называют себя православными католиками, продолжается раскол? Почему они совершают многочисленные чудеса в то время, как вы не способны сделать нечто подобное? Я хочу, чтобы вы встретились и обсудили положение. Только тогда я пойму, где лежит истина. Или они примут нашу веру и поверят в то, что вы проповедуете, или же вы признаете истинность их веры и присоединитесь к догматам, выраженным в их учении».

Так и сделали. Епископы обеих сторон встретились вместе. Еретики выдвинули доводы, которые я часто описывал, в доказательство своей веры. Точно так же и епископы нашей собственной церкви, в свою очередь, выдвинули положения, которые, как я показал в своих предыдущих книгах, эта секта раскольников так часто порочила, но не могла опровергнуть.

Король же прежде всего установил, что не было никакого чуда в исцелениях больных, осуществленных еретическими епископами. Он вспомнил, как во времена правления его отца один епископ (арманский. – Ред.) был известен своей похвальбой и заявлял, что может вернуть зрение слепому с помощью своей ложной веры, возложив руки на слепого. Тем самым он обрекал его на длительную слепоту, что не мешало ему продолжать свои деяния, о чем я уже более подробно рассказывал в своей книге о Чудесах.

Тогда Реккаред призвал епископов Господа. Они наставили его в том, что следует поклоняться триединому Богу в виде Отца, Сына и Святого Духа, что Сын не менее важен, чем Отец или Святой Дух, что Святой Дух важен так же, как и Отец или Сын. Он также должен признавать эту Троицу равной и всемогущей, как и истинный Бог.

Реккаред воспринял истинность того, что услышал. Он положил конец спорам и принял истинную веру и через осенение Святым Крестом и миропомазание уверовал в Иисуса Христа, Сына Господа, равного Отцу и Святому Духу, царствующего во веки веков. Аминь. Затем он отправил послов в провинцию Нарбон[241], чтобы население там могло исповедовать истинную веру.

В те времена там жил арианский епископ Аталох, который своими пустыми заявлениями и ложным толкованием Священного Писания вызывал такие волнения в церквах Господа, что его самого принимали за Ария, у которого, как писал историк Евсевий, выпали внутренности в отхожем месте. Аталох попытался помешать верующим из своей секты принять этот переход. Только несколько льстецов продолжали поддерживать его, что делало его положение еще более тяжким. Он отправился в свою келью, положил свою голову на подушку и испустил свой мятежный дух. Так и случилось, что те еретики, что проживали в той местности, отреклись от своей ложной веры и признали Троицу, единственную и неделимую.