Кэш приподняла бровь в ответ, ожидая, что будет дальше. Они и пяти метров не прошли, как вновь остановились. Она смотрела в его лицо, оценивая произошедшие в нем изменения. Он кажется, что повзрослел и стал спокойнее, раньше он был более несдержанным, чего только стоили эти холодные, превращавшиеся в ледышки глаза. Образное сравнение конечно, но она видела, как не по себе становится некоторым людям, они осекались, замирали, нервно сглатывали и поправляли свои галстуки, бледнели и теребили ремешки сумок.

Сейчас же, его голубые глаза просто потемнели, став очень насыщенными.

— Не одно и тоже. Я говорил об эмоциональных и страстных. — Алекс замолчал, чертыхнувшись про себя. — Смеешься надо мной?

Кэш покусала себя за нижнюю губу, да и улыбнулась, уже не скрываясь. Не смеется, а так, чуть-чуть издевается.

— Если только самую малость. Не все же тебе издеваться надо мной, мне тоже не помешает послушать твои оправдания.

— Спущу тебе, но только на этот раз.

— Конечно-конечно! Я очень боюсь твоей скорой расправы!

Алекс лишь усмехнулся на это, что-что, но он никогда не ощущал, что она пасует перед ним. Правда, у него никогда и не было такой цели: заставить замолчать или уж тем более напугать.

— Я возьму тебя под руку.

В ответ на его вопросительный взгляд, она поспешно добавила, неожиданно смутившись своего решения.

— На улице все-таки холодно.

— Мы можем вернуться к машине, не так уж и далеко мы отошли.

Ему нравятся эти перемены в ее поведении, теперь она не такая отстраненная, как было еще несколько дней тому назад.

— Нет, давай прогуляемся чуть-чуть?

Несколько минут они просто шли молча, каждый раздумывая о своем. Под ногами скрипел снег, в лицо летели одинокие снежинки.

— Тебе не хочется думать о том, что в этом замешана Минди?

Алекс погладил ее пальцы, теперь его очередь тяжело вздыхать и делать нелегкие признания.

— Не хочется прослыть идиотом. Получается, я связался с ненормальной, а пса перед тобой распекал.

Кэш хмыкнула, в очередной раз услышав, как он зовет оборотня. Потом как-нибудь спросит об этом, откуда у него к нему такая неприязнь. По словам Хлои, он стал относиться так к Дэну задолго до того, как узнал о непростых отношениях между оборотнями.

— Не кори себя, Алекс. Кто-то и сейчас, взглянув на нас, может решить, что ты связался с ненормальной. Не одобрит твой выбор совершенно.

— Ох, если бы меня волновало чье-то мнение. Тяжело признаваться в этом себе. Думаю, куда я смотрел раньше?

Они наконец дошли до ресторана, усаживаясь за одним из столиков, сгружая куртки на соседние стулья. Рестораном это заведение можно назвать только вечером, днем обычная забегаловка с вольными нравами и отсутствием дресс-кода.

— Но разве ты мог знать? Повстречал симпатичную девушку, понравилась она тебе. Не стал бы ты в самом деле спрашивать ее, как выражается ее ревность? Что? Ты так и делаешь? Серьезно?

Кэш смеялась, нет, хохотала, живо представив, как перед ним лежат «дела» потенциальных кандидаток, а он сидит и перебирает их, решая, а с кем же ему стоит спать.

— Все совсем не так, но в мире бизнеса на какие только ухищрения не идут конкуренты, чтобы получить желаемую информацию. Поверь мне, банкиры все и всегда узнают едва ли не первыми. К тому же охотниц за состоянием никто еще не отменял, не перевелись они еще на белом свете. Так что лучше знать кто и что представляет, но это касается не только прекрасной половины человечества, а абсолютно всех.

— Признайся, на меня у тебя тоже было дело?

Алекс покачал головой. Тогда не было, оно появилось позже, когда он искал ее.

— Я чего-то не знаю, и ты все же хотела встречаться со мной? Не просто встречаться, а запрыгнуть ко мне в постель?

От необходимости отвечать на этот дерзкий вопрос, ее избавил телефонный звонок, раздавшийся из телефона его куртки.

— Кэш, это очень и очень важно.

Кэш сделала заказ, выбрав первое вспомнившееся ей блюдо. Если не заострять внимание на моменте обжорства, то было очень даже вкусно.

— Утром позвонил одной хорошей знакомой, что может узнать все и обо всех. Попросил найти ее все по мисс Баркер и по каждому кто мог бы желать тебе зла.

Кэш только приподняла брови в ответ на это. Знакомой?! Интересно-интересно, очень интересно!

— Давай не будем исключать какие-то другие варианты.

Алекс по-своему истолковал ее эмоцию, только кивнул ей, прежде чем взять трубку.

— Хорошо.

Кэш только кивнула, терпеливо дожидаясь того момента, когда он закончит «разговаривать» и поделится содержимым этой беседы с ней. В том, что это произойдет она даже не сомневалась. Она рассматривала Алекса, что разговаривал по телефону, даже больше слушал, чем говорил сам.

Если он и заметил ее взгляд, то прокомментировать его никак не мог, а может и не захотел.

Темно-серый цвет очень идет ему и, наверное, был бы слишком мрачен, если бы не светло-серая полоска второй футболки, что выглядывала из-под первой, приятно глазу оттеняя загоревшую кожу шеи. Несколько крохотных пуговичек не застегнуты, открывая любопытному взгляду по-мужски красивую линию ключиц, что так красиво выделялись при каждом его движении.

Кэш сморгнула, подняв к лицу стакан с водой.

Она не удержалась, да и вновь бросила взгляд в его сторону, наблюдая за тем, как он отставил свой стакан, чуть пригубив из него и вновь откинувшись на спинку стула.

Кэш вздохнула. Как можно быть таким притягательным и… сексуальным?

Нельзя мужчине быть красивым, это расхолаживает. Множество раз, неоднократно, она видела таких мужчин, что делали ставку лишь на внешность, превозносили ее так, как будто красота это единственное, что может иметь значение. Она и сами не замечали, что превращались в некое подобие женщин с красиво подстриженной бородой или прокачанными, мускулистыми телами.

Как мало теперь она встречает людей, общаясь с которыми совершенно не важно, что не так с их глазами, ростом, телосложением, волосами, когда видишь их внутреннюю красоту, наполненность и очаровываешься этим.

Раньше ей казалось, что лишь в случае с не-людьми красота может иметь хоть какое-то более-менее значение, но чем старше она становится, тем чаще она задумывается над этим вопросом.

С Алексом было приятно общаться еще и потому, что он никогда не красовался. Про него можно было сказать, что он уверен в себе, не больше и не меньше. Если только вычесть тот момент в шале, когда он вышел из душа, но тогда она сама виновата, загляделась.

Зря она о том моменте подумала. Что происходит? Еще несколько часов назад она бы и думать не стала о нем в таком русле, а теперь что изменилось?