Сторонники короля разразились одобрительными восклицаниями. Был отдан приказ, и началось немедленное построение в боевые порядки. Рыцари взяли на изготовку копья, пехотинцы взялись за мечи и щиты. Лица воинов были полны решимости, несмотря на то, что численность их оказалась так мала.

– Нам лучше не путаться у воинов под ногами, – посоветовал Сарет. – Мне кажется, что теперь их уже ничто не сможет остановить, поскольку они получили приказ короля!

Разум Эйрин сковал ледяной холод. Она почувствовала, что ее охватывает решимость. Испытываемое девушкой чувство вряд ли было мужеством, поскольку ужас по-прежнему не выпускал ее из своих цепких объятий. Скорее это было нечто вроде нового знания. Ведь все это уже представало перед ее мысленным взором, не так ли? Ведь именно этому и суждено случиться.

К седлу лошади, на которой восседала Эйрин, были привязаны небольшой круглый щит и меч в ножнах. Она накинула лямку щита на плечо, скрывая свою изуродованную руку. Затем вытащила из ножен клинок и взметнула его над головой.

За спиной прозвучал испуганный голос Лирит:

– Что ты задумала, сестра? Что ты делаешь?

– То, что обязана сделать, – ответила Эйрин и мысленно направила лошадь вперед.

Она услышала, как испуганно вскрикнули где-то сзади Лирит и Сарет. Затем последовал гневный окрик Бореаса. Но было уже поздно останавливаться. Лошадь понесла ее вперед, через все поле. Эйрин скакала легко и грациозно, прямо сидя в седле и сжимая ногами бока лошади. Знакомая картина – юная женщина в синем, скачущая от замка с семью башнями со щитом на плече и с мечом в руке. Королева, спешащая на войну.

Эйрин узнала о таком зрелище от Иволейны. Казалось, с тех пор уже прошла целая вечность. После девушка увидела этот образ на карте т'хот, которую вытащила из колоды, когда ей гадала Саретова Аль-Мама. Оба раза Эйрин ничего не поняла. Как она могла отправиться на войну, не говоря уже о том, что в ту пору в Кейлавере было девять башен, а не семь? Однако двух башен замок уже лишился, как лишилась и сама Эйрин какой-либо неуверенности. Она знала, что не является королевой, но понимала, что ей будут беспрекословно повиноваться.

Оказавшись в нескольких шагах от Теравиана, Эйрин остановила лошадь. Петрийен и Аджир удостоили девушку подозрительными взглядами, не снимая рук с рукояти мечей. Принц, напротив, с любопытством и удивлением посмотрел на нее.

– Возвращайся к своему отцу, Эйрин, – тихим голосом проговорил он.

Эйрин почувствовала на себе тяжелые взгляды обоих высокородных спутников Теравиана, а также нескольких тысяч воинов, стоявших за ним. Тем не менее девушка горделиво расправила плечи.

– Король Бореас мне не отец, а венценосный покровитель. Мое место рядом с вами, ваше высочество. Разве мы не обручены?

Принц неуверенно моргнул – видимо, его смутили слова юной баронессы.

– Поговорим позже. Сейчас тебе нужно покинуть это место. Здесь произойдет сражение, которое я не смогу предотвратить.

– Неужели? – спросила Эйрин, пытаясь прикоснуться к нитям Паутины Жизни.

Лицо принца помрачнело.

– Нет, это не в моей власти.

Эйрин не оставляла попыток использовать свой Дар, однако для этого требовалось время.

– Но почему? – удивилась она. – Зачем вы все это делаете?

– Тебе не понять.

– Я постараюсь!

Порыв ветра взметнул темные волосы Теравиана. В эту минуту он выглядел старше, чем обычно, гораздо мужественнее и серьезнее. Плечи расправлены, осанка стала более прямой. Неуклюжий, неуверенный в себе мальчишка куда-то исчез, превратившись в решительного юношу.

– Я сделал это, потому что люблю его.

Устремив взгляд на противоположную сторону поля, где реяло гордое знамя короля Бореаса, принц произнес это настолько тихо, что его слова могла услышать только Эйрин.

Он прав, Эйрин не понимала его. Зато одно поняла наверняка: плетение нитей было слабым, но ей удалось обнаружить его местонахождение. Оно находилось за спиной принца, напоминая трепещущий на ветру занавес.

– Тогда я покину вас, ваше высочество, – проговорила она. – Но сначала позвольте преподнести вам мой скромный подарок. Пусть он напоминает вам о вашей будущей супруге.

Петрийен нахмурился, а Аджир собрался что-то возразить. Теравиан жестом остановил их.

– Что же?

– Вот это, ваше высочество.

Девушка вернула меч в ножны и вытащила из-под плаща свернутую косынку с вышивкой.

– Это скромная вещица, которую я сама сделала для вас. Я попрошу вас повязать это на шею перед тем, как начнете сражение.

Принц на мгновение замешкался, затем протянул руку за подарком.

– Прекрасная вещь! – одобрил он и, осторожно развернув косынку, повязал себе на шею. – А теперь отправляйся обратно, Эйрин, и береги себя!

Его слова прозвучали с такой неподдельной нежностью, что девушка почувствовала, что ее решимость начинает таять.

Нет, она не поддастся ни на какие нежные чувства. Она позволит студеному ветру превратить свое сердце в кусок льда.

– Прошу тебя, ступай! – снова попросил принц.

– Слушаюсь, – ответила Эйрин и пошевелила рукой, скрытой щитом.

Теравиан неожиданно закашлялся, глаза его полезли из орбит. Он схватился за косынку, повязанную на шее.

Принц попытался произнести какое-то слово, однако ни одного звука не сорвалось с его губ. Теравиан, задыхаясь, бешено закрутился в седле. Стоявшие рядом с ним воины разразились испуганными криками.

– Ваше высочество! – крикнул герцог Петрийен и потянулся к принцу.

Едва он коснулся руки юноши, как сверкнула зеленоватая молния и сильно запахло едким дымом. Петрийен соскользнул с седла и замертво рухнул на землю.

Эйрин испуганно смотрела на мертвое тело герцога. Так, значит, волшебство, вплетенное в ткань косынки, оказалось в конце концов действенным. Оно представляло собой заклятие смерти. Оно лишило Петрийена жизни и, несмотря на сопротивление Теравиана, умертвит и его. Как некогда сказала Мирда, есть только одна колдунья, которая сильнее Теравиана.

И эта колдунья – Эйрин.

Сидевший в седле принц подался немного назад. Казалось, его глаза сейчас выскочат из орбит.

– Мерзкая потаскуха! – взревел Аджир. – Убийца! Что ты с ним сделала?! Сними заклятие или я убью тебя!

Он замахнулся мечом, но Эйрин не обратила на это внимания. Из глоток воинов, устремившихся к знамени Теравиана, вырвались испуганные крики. Эйрин подняла глаза к небу, где гигантская фигура быка задергалась из стороны в сторону, подобно отражению на подернутой рябью воде. Священное животное дернуло в последний раз головой, после чего под порывом ветра превратилось в клочья тумана, сразу же полетевшие на запад. Испуганные крики людей превратились в вопли невыразимого ужаса. Воины стали бросать на земли копья и мечи.