Седрик вздыхает.

— А что случилось потом? Тебя взяли в плен?

Он молча кивает.

— И отправили в тюрьму?

Снова кивок.

— Сколько ты там пробыл?

Барам задумывается. Он помнит, как в первые несколько дней заключения считал дни, но быстро сбился. Потом он стал считать камни.

— Не знаю. Несколько лет, наверное. Долго.

Седрик изображает сочувствие. Взгляд его единственного глаза добр и почему-то кажется знакомым. Барам спрашивает себя, может, он видел его прежде, да забыл.

— Наверное, это было ужасно, — говорит Седрик. — Ты сильно ненавидишь их теперь?

Барам пожимает плечами и отводит глаза. Он вдруг понимает, что никогда раньше не встречал оверлорда. Просто у Бадена глаза того же цвета.

— Ну и хорошо, что нет, — продолжает Седрик. — А ты им много рассказывал о причине прибытия в Тобин-Сер?

Барам замирает и молчит.

Седрик протягивает руку и похлопывает его по колену, словно бы сопереживая.

— И это ничего, — говорит он и снова откидывается в кресле. — А как ты попал обратно?

— Меня маг привел, — быстро отвечает Барам.— В Брагор-Нале обретается маг!

Удивительно, но Седрик кивает.

— Да, я знаю. А он говорил тебе, зачем он идет сюда?

— Хочет заключить мир, — настороженно отвечает Барам. — А я ему был нужен, чтобы провести через Наль.

— Ты веришь, что он действительно хочет мира?

— Не знаю.

— Этот маг тебе нравится, Барам? Он твой друг?

— Нет, — говорит Барам, качая головой. — Когда мы сюда пришли, я сразу от него смылся. Я говорил людям, что он здесь. И лорду говорил.

— Лорду… — повторяет Оверлорд, сузив глаза. — То есть Добу?

— Да, Добу. Я ему говорил, но он не слушал. Он очень сильный.

— Ты имеешь в виду мага?

— Да. У него такая сила, что… — Он встряхивает головой, пытаясь найти нужное слово. Потом оставляет безуспешные попытки. — Он очень сильный.

— Все маги такие же сильные, как он?

— Да, — торопливо отвечает Барам. Потом запинается. — Мне так кажется. А Сартол, наверное, был еще сильнее.

— Кто такой Сартол? — с неподдельным интересом спрашивает оверлорд.

— Это маг, который нам помогал. Они с Калбиром были заодно, хотя и недолюбливали друг друга.

— Вы нашли предателя в Ордене? — опешив, спрашивает Седрик.

Барам кивает, сразу испугавшись, что сказал что-то не то. Оверлорд пристально смотрит на него, словно увидев нечто, чего раньше не замечал.

— Что ты помнишь о Тобин-Сере, Барам?

Тот нервно вздрагивает и начинает покусывать губу.

— Местность помню. Помню их язык. Еще как маги должны себя вести.

— А как там можно передвигаться, помнишь? Ну, где там расположены города, большие деревни, реки?

Барам утыкается взглядом в свои ладони и раздумывает. По тону Седрика он понимает, как важен для него ответ.

— Наверное, — не сразу отвечает он. — Думаю, да.

Седрик поднимается и начинает расхаживать по комнате, бросая взгляд на ярко освещенный Наль, видный из большого окна, и на ходу поправляя картины на стене, и без того висящие ровно.

— Не знаю, интересно ли тебе, Барам, но я готовлю новый отряд для отправки в Тобин-Сер. Я надеюсь, что они закончат то дело, что начали ты, Калбир и все остальные. — Он мимоходом взглядывает на Барама через плечо: — Тебе об этом говорили?

— Нет.

— А как ты считаешь, на сей раз получится?

— Возможно, — отвечает он, подумав минутку. — Если не связываться с призраками. Баден говорит, что народ больше не верит Ордену. Он говорит, это из-за нас.

— Кто такой Баден?

Барам прячет глаза.

Седрик усаживается на краешек кресла.

— Ну, что ты, Барам. Баден был твоим другом?

— Да

— Он тоже маг?

— Да. Он приходил ко мне в тюрьму.

— Ты по нему скучаешь?

— По тюрьме я не скучаю, — отвечает он, глядя оверлорду прямо в глаза.

— Я не об этом спросил.

— Нет, об этом.

— Кажется, я понимаю, — говорит Седрик с улыбкой и снова встает. — Не хочешь ли ты помочь мне, Барам? Я недавно потерял командира нового отряда. И чтобы подготовить нового, мне нужна помощь. Твое знание Тобин-Сера было бы просто неоценимо.

Барам волнуется. Он ведь только вернулся в Наль после такого долгого отсутствия.

— Я не хочу снова уезжать, — говорит он, глядя в сторону. — Я хочу остаться в Нале.

Седрик смеется, но как-то мягко, непохоже на Доба и его дружков.

— Я и не собираюсь отправлять тебя назад, Барам. Но если ты нам поможешь — если расскажешь все, что помнишь о Тобин-Сере, — я дам тебе жилье и еду, пока ты… пока ты не устроишься. И еще я заплачу тебе много денег… — Подойдя ближе, он вопросительно смотрит на Барама. — Ну, как тебе это? По рукам?

Слишком уж это заманчиво, и Барам с сомнением смотрит на оверлорда

— А-а, — протягивает Седрик, проницательно улыбаясь, — ты мне не веришь, да? — Он даже не ждет, пока Барам ответит. — Я бы на твоем месте тоже не поверил, особенно после того, что ты, наверное, слышал обо мне в квадах. И особенно после всего, через что тебе пришлось пройти, когда непонятно, кто друг и кто враг. — Он достает из кармана несколько золотых и серебряных монет и протягивает Бараму: — Возьми, в знак моего расположения.

Барам берет деньги, но ничего не отвечает.

— Ты можешь идти, Барам. Подумай пару дней над моим предложением. Можешь оставаться в Первом квартале или где угодно. Делай что хочешь. Если решишь, что мое предложение тебе подходит, возвращайся. Стража на входе пропустит, а я буду рад снова видеть тебя.

— А если я откажусь?

— Я буду разочарован, и только, — говорит он, по-прежнему улыбаясь. — Деньги в любом случае можешь оставить себе.

Барам не может решиться. Много лет никто не предоставлял ему свободы. Даже Баден, у которого глаза того же цвета

— Можешь идти, — повторяет Седрик, и на этот раз Барам понимает, что разговор окончен.

Он поспешно встает.

— Прости, Барам. Я не хотел тебя прогонять, но у меня слишком много дел. Завтра у меня очень важный день.

— Да, оверлорд. Спасибо.

— Подумай о том, что я тебе сказал, — говорит Седрик, приобняв его за плечи и ведя к двери. — И сообщи, что надумал.