– Знаю… Объясни мне, Сармат: после того, что сегодня произошло в реке, как мне теперь не бояться самого себя?

– Не я властен над твоими страхами и совестью…

– Совесть, как говорят умные философы, это химера и не более того…

– Коли она для тебя – химера, значит, Савелов, говорить мне с тобой не о чем. – Сарматов решительно поднялся и, привычно закинув за плечо «калашников», направился к затянутой туманом чащобе, не оставляя на заблестевшей от первых лучей солнца росной траве следов.

– Подожди, командир!.. Подожди!!! – боясь, что он сейчас исчезнет, громко закричал Савелов. – Где мне искать тебя?

Сарматов остановился и показал рукой на небо, по которому, между подсвеченных низким солнцем розовых облаков, с тоскливыми криками плыли к югу дикие гуси.

– Там, куда улетают на зиму дикие гуси? – догадался Савелов и хотел еще спросить его о чем-то, но туман уже поглотил Сарматова, растворил в белоствольно-золотой кипени осенних берез.

Проводив взглядом улетающих птиц, Савелов надолго застыл, отрешенно глядя в огонь костра. Очнулся он, когда солнце уже поднялось над чащобой. Натянув на себя кое-как просохшую одежду, он сразу бросился за руль машины. И снова его серая «Волга» пошла на бешеной скорости наматывать на колеса бесконечные русские версты, пока не замелькали за ее окном московские пригороды. Но прежде чем въехать в город, Савелов еще раз поменял у машины номерные знаки.

Трое парней в невзрачном бежевом «жигуле», припаркованном у чахлых кустов пыльного сквера, не сводили глаз с обшарпанного жилого дома постройки начала века. Через некоторое время они увидели, как к дому подкатила черная «Волга». Из нее выскочили два человека и внимательно осмотрелись по сторонам, заглянули в оба подъезда и только после этого сделали отмашку в сторону машины. Генерал Толмачев неторопливо вышел из нее и проследовал в один из подъездов.

– «…Все смешалось в доме Облонских!» – выключая видеокамеру, вздохнул в бежевом «жигуленке» один из парней. – Своих генералов пасем, как когда-то прыщавую фарцу выгуливали.

– Ныне та фарца в хозяева жизни выбилась. Бизнесмены-кооператоры, мать их, доллары лопатами гребут!.. – скрипнул зубами второй парень. – А мы как были топтунами, так и остались. Пивка бы щас, да в кармане блоха на аркане.

– Времена не выбирают, – меланхолично изрек его сосед. – Дадут команду «фас» – за пару дней всю эту сволочь передушим.

В подъезде генерала Толмачева встретили двое молодых людей, отменную офицерскую выправку которых не могли скрыть штатские костюмы. Они провели генерала на третий этаж и показали на облезлую дверь.

– Здесь.

– Гость, говорите, оклемался малость? – кивнул на дверь Толмачев.

– Оклемался, – кивнул один из них.

– Когда появился на явке, лица на нем не было, – вставил другой. – Мы вначале даже не узнали его – за два дня состарился лет на двадцать.

Раздевшись в прихожей, Толмачев проследовал в комнату.

– Товарищ генерал, разрешите доложить… – шагнул к нему не совсем скинувший с себя сон Савелов.

– Ну и видок у тебя, Вадим, краше в гроб кладут, – остановил его Толмачев и, прикрыв за собой дверь в прихожую, махнул рукой: – Ладно тянуться, как салажонок!.. Присядем вот тут рядком и поговорим о твоих делах ладком.

– О наших делах, – уточнил Савелов.

– О наших, наших, – согласился Толмачев.

Один из парней в бежевых «Жигулях», пощелкав тумблерами на панели усилителя, со злостью сорвал с головы наушники. Из них несся лишь беспорядочный треск.

– Сделали они нас, как пацанов!.. Защиту от прослушки поставили, козлы!

– А ты думал, что они – валенки сибирские? – вновь меланхолично пожал плечами парень за рулем. – Там народ ушлый, по заграницам тертый-протертый. Это у нас одни старперы сидят.

– Не получим прослушку – шеф, как два пальца об асфальт, раком на ковре поставит, – обреченно уронил радист.

– Похоже, не успеет! – покачал головой меланхолик и показал на две «Волги», вынырнувшие из переулка.

– Давай назад в переулок! – заорал радист. – Рвем когти!

– Не-е, не успеем! – бросив взгляд в зеркало заднего обзора, констатировал меланхолик.

И в самом деле: сзади раздался визг тормозов – микроавтобус «РАФ» с затененными окнами отрезал «жигулю» путь к переулку, а в его передний бампер целилась никелированная морда «Волги».

– Во-о, что я говорил, – констатировал меланхолик. – Увидят эту бандуру, – кивнул он на видеокамеру, – оттрахают с оттягом и фамилию не спросят. И правильно сделают: мыслимо ли, самому генералу Толмачеву на хвост садиться.

– Ха-ха, чего икру метать, мужики, – ворон ворону глаз не выклюет! – захорохорился радист, но, оценив вышедших из «Волги» здоровенных парней, разом скукожился и затих.

– Глаз-то, может, не выклюют, – подал голос с заднего сиденья оператор, не знающий, куда спрятать злополучную видеокамеру. – А если в деревянный бушлат оденут и выбросят на какой-нибудь подмосковной свалке?

Радист, выдав зубами чечетку, потянулся было к рации, но распахнувший дверь «жигуленка» хмурый бугай профессионально вырубил его кулаком под дых.

– Стволы, ребята, – кинув взгляд на видеокамеру и аппаратуру прослушки, сказал он остальным.

– Ребята, может, договоримся – из одной кастрюли щи хлебаем? – предложил меланхолик обступившим «жигуленок» мужикам в одинаковых темно-серых пиджаках.

– Зато в сортиры разные ходим, – ответил кто-то из них.

Под дулами пистолетов топтуны не стали искушать судьбу и послушно расстались со служебными «пээмами».

Генерал Толмачев из окна третьего этажа проводил взглядом отъехавший от сквера микроавтобус и повернулся к Савелову:

– По всему выходит: цэрэушники, коли журналюгу своего не пожалели и в запретную зону направили, пронюхали что-то про нашу «Рухлядь».

– Выходит, пронюхали, Сергей Иванович… Я ушам не поверил, когда фотограф брякнул про американца. Кроме того, он утверждал, что его самого рекомендовал американскому журналисту не кто иной, как главный редактор самой принципиальной коммунистической газеты… Они там в газете с ума посходили, что ли, – наводить американцев на наши секретные склады?..

– Это-то как раз понятно, – криво усмехнулся генерал. – Налицо совпадение шкурных интересов. Для американцев политика политикой, а бизнес бизнесом. Они, через третьих лиц, сами мылятся поставить оружие в ту страну, хоть она им – кость в горле. А у наших коммунистов свой… предвыборный интерес. Общенародную собственность, мол, бяки-кооператоры толкают за границу с молотка… Ату бяк-кооператоров, ату гидру частной собственности, а мы, мол, единственные, кто стоит на страже государственных интересов, потому и голосуйте только за нас.

– Одним махом семерых побивахом.