будем в больнице, но тут Малыш застонал, закричал пронзительно и отчаянно ещё быстрее заработав крыльями. Мужчина на миг выгнулся как от судороги и обмяк и я поняла, что больше не чувствую его пульса.

— Остановке сердца! — крикнула я, Кристоф выпрыгнул из седла и сел рядом с ним на колени на самом краю спины Малыша, любое неловкое движения и он сорвётся вниз, но в тот момент мы оба об этом не думали, он делал массаж сердца, а я искусственное дыхание. Вот и больница, на крыше нас ждут врачи. Они забирают мужчину, а мы обречённо смотрим им в след. Потом нехотя слазим с дракона и молча идем в файе пить кофе и ждать. Мы не можем взять и так просто улететь не узнав, что с пострадавшим. Чуда не случилось, через двадцать минут к нам вышел ещё совсем молодой врач, по его виду я сразу все поняла. Он подошёл.

— Это вы привезли пострадавшего, всадники так ведь? — Кристоф хотел уточнить, что он не всадник, но я перебила его.

— Да это мы его привезли, нам не нужно было его трогать да? — не выдержав уточнила я. Врач опустил глаза.

— Нет, у него черепно-мозговая травма несовместимая с жизнью, вы ничем не могли ему помочь, простите, он умер.

Кристоф отчётливо скрипнул зубами, а я лишь кивнула и так все было понятно. Драконы чувствуют смерь, Малыш сказал что он умер ещё в воздухе, если бы у врачей был шанс, он бы так не сказал. Однако принять смерть оказалось тяжело, хотя я мысленно уже почти смирилась, что мы не успели и все на меня навалилось этот дурацкий дождь, скользкий асфальт, Кристоф, ведущий себя как-будто это он всадник Малыша. Я даже не посмотрела на него, кивнула врачу и пошла на крышу, где ждал Малыш. Кристоф видимо почувствовал мое раздражение и молча пошёл следом, забрался на драконе и пристегнулся. Я успокаивала Малыша мысленно и голосом, тот конечно тоже расстроился, что мы не смогли спасти мужчину, а я объясняла что мы не виноваты и просто не могли успеть, даже если бы летели в два, три раза быстрее. Возвращаться в гнездо было ещё рано и я вернулась к шоссе, до гор мы долететь до темноты уже не успеем, но пролететь хороший кусок трассы и проверить все ли там хорошо, можем. Когда мы добрались до места аварии машины уже увёз эвакуатор, водители разъехались и ничего не напоминало о случившейся трагедии. Только дождь усилился. Я сгорбилась на сидении под капюшоном и молча глотала слёзы. Малыш чувствовал мое настроение и летел ровно и молча, он тоже был подавлен. Так в тишине мы и закончили дежурство. Дома я сняла с Малыша седло и отправила его в гнездо спать в сухой пещере.

— Нечего тебе мокнуть под дождём! — строго прикрикнула я, когда он стал со мной спорить и он смирившись, улетел. Ничего сейчас Диего его почистит, он залезет в теплую пещеру ляжет на сухой, мягкий песок и уснёт, драконы легче переносят потери, конечно если это не потеря их всадника. Кристоф ушел готовить ужин хотя сегодня была моя очередь, но я была так зла на него, на всю ситуацию в целом, что спорить не стала. Ушла в спальню, приняла душ и переоделась в домашнее. Через час прилетел Майкл.

— Мне Малыш рассказал, что случилось на дежурстве. Ты как, в порядке? — спросил он? подходя ко мне.

— Нет. — я прижалась к нему, вдыхая запах дождя и ветра. — Кажется я поссорилась с Кристофом, сегодня он командовал, как-будто он всадник и вообще я устала. — запнувшись я все же продолжила. — Устала летать втроём, иногда это раздражает.

Майкл баюкал меня как маленькую девочку.

— Все будет хорошо. Возьми завтра выходной, отдохните все трое и ещё ты можешь отказаться летать с Кристофом, я пойму.

Отстранившись я покачала головой.

— Нет, прости я просто очень расстроилась сегодня, в душе я была рада что сегодня дежурила не одна. — Просто… — я беспомощно пожала плечами, не зная как объяснить, но Майкл меня понял.

— Мы всадники любим летать по одиночке, нас за это и выбирают драконы, ну в том числе и за это. Все всадники в душе одиночки и нам нужна свобода. Ты прости, я должен был раньше об этом подумать и дать тебе больше свободы. Дежурства и работа это одно, но ты почти никогда не летаешь одна, а это плохо. Обещаю я это решу.

Благодарно улыбнувшись я ушла в ванную, долго плескала в лицо холодной водой чтобы Кристоф не заметил моих слёз и мы пошли ужинать. За столом мы молча ели жареную картошку с молоком и отварными сосисками. К такой еде мужчин приучила я, здесь картошку вообще не жарили, не тушили и не делали пюре, вот чипсы тут любили, но это точно не то. А вот на сковородке, да на сливочном масле или на сале с жаренками, Майкл когда в первый раз пробовал, очень сомневался, а теперь спустя год как я здесь, картошку любили и жарили во всем поселке.

— Ребята! — Майкл наколол на вилку вторую по счету сосиску и задумчиво ее рассматривал, как-будто размышляя что с ней делать. — Завтра я даю вам выходной, отдохните набирайтесь сил. Кристоф чуть слышно вздохнул и впервые прямо на меня посмотрел.

— Лана прости. — он повернулся к Майклу и уже ему пояснил. — Сегодня я перешёл черту, повел себя как всадник, веришь, со смерти Баттерфляй так не было, я думал что всегда смогу держать себя в руках, понимаю что Малыш никогда не будет им, но увидел мужчину, он умирал и я это понял и во мне что-то сломалось. Снова дорога и смерть.

Он замолчал, а я смотрела на него и видела в его глазах слезы, они были сухими, ведь мужчины не плачут и от этого было ещё страшнее.

— Все нормально, это ты прости мы теряли время, а ты все сделал правильно. — выдавила я и сама поняла как фальшиво это прозвучало. Кристоф понимающе улыбнулся и покачал головой.

— Нет и мы оба это знаем. Я дал слово что не буду командовать и не сдержал его. Майкл я думаю нам с Ланой надо возможно на время, я очень хочу надеяться что на время, прекратить совместные дежурства. Мне нужно наконец смириться и как-то начинать жить без неба, а Лане понять что она прекрасно справится и без меня.

— В ней я не сомневаюсь. — медленно произнес Майкл и решив,