Укол был, что называется, не в бровь, а в глаз. Двана это слегка отрезвило.

— Ну-у, если подходить с такой позиции, — нехотя пробурчал он, — тогда может быть... — Дван неожиданно разжал ладонь и вытянул ее вперед на всеобщее обозрение. — Надеюсь, вы узнаете это оружие?

На его ладони покоился миниатюрный игломет, стреляющий зазубренными иглами, поражая все в радиусе десяти метров.

Дэнис показалось, что она сходит с ума. Она ни на миг не отрывала взгляда от Двана, и в первую очередь от его рук. По физиономии Роберта, видно было, что он поражен не меньше ее. Старый Наставник застыл на месте, выставив перед собой обе руки. Выражение его лица утратило всю прежнюю веселость.

— Отличный трюк, — произнес он наконец после длительной паузы. — Надеюсь, вы меня когда-нибудь ему научите.

— Это игломет, Ночной Лик, — заверил Дван, как будто присутствующие могли усомниться в идентификации оружия, — и выстреленные им мономолекулярные иглы с легкостью пробьют не только вашу плоть и кости, но и стены этого космического объекга.

— Да-да, я знаю, — кивнул Роберт, не сводя немигающий взгляд со смертоносного оружия в руке Двана.

У Дэнис не было времени применить что-либо комплексное, поэтому она использовала обычный телекинез, сосредоточившись на запястье Двана в качестве цели. В следующее мгновение кожа на нем треснула и разошлась, обнажив оголенные кости. Черный цилиндрик выскользнул из обмякшей ладони, но не успел даже упасть на ковер: Роберт Дазай Йо, змеей скользнувший вперед из своего кресла, подхватил его, прежде чем тот коснулся пола.

Дван так и не сдвинулся с места, в недоумении переводя взгляд с Дэнис на Роберта и на свое изуродованное, сочащееся кровью запястье. Наконец взор его остановился на черном с золотом тюбике губной помады, валяющемся на полу рядом с ножкой его кресла.

Тот самый тюбик, который сломал ему руку.

— Если мы собираемся работать вместе, — спокойно проговорила Дэнис Кастанаверас, — мне представляется, что лучший путь к сотрудничеству лежит через доверие, а вовсе не через взаимные угрозы. Ты согласен со мной, Роберт? А ты, Дван?

Тот угрюмо кивнул, не обращая внимания на заливающую ковер кровь.

— Ты права, моя госпожа. Я ошибся и жду твоего приговора.

Роберт внезапно разразился распевным речитативом на языке, о котором Дэнис имела лишь смутные представления. Раскачиваясь всем телом, он исторгал какие-то странные гортанные словосочетания:

— Ро/Этра шиват элор. Ко обэй 'к 'шиа.'Вата элор ко обэй 'шилбран.

Дван буквально побелел, выслушивая срывающиеся с языка японца фразы.

А Роберт, не сводя с него глаз и держа под прицелом маленькое, но смертоносное оружие, внезапно широко ухмыльнулся, помолодев в этот миг лет на тридцать, и отчетливо проговорил:

— Эншиа, энситра!

Я тот, кого называют Рассказчиком.

В 2309 году в галактическом секторе Оз на планете Железный Дровосек Ночной Лик, именуемый Шива Керьякен, преуспел в похищении технологии электрического экстаза.

На шиата, языке Древней человеческой расы, это произносится как Шиа Росад, или Приверженность Ночному Пути.

Ро! Этра штат элор. Ко обэй 'к 'шиа! Вата элор ко обэй 'шилбран. Эншиа, денестра!

Различие между этими двумя обетами, несмотря на кажущуюся схожесть, невообразимо.

Первый, заканчивающийся словом «энситра», выражает всего лишь формальное признание в принадлежности к сообществу, которому, до вхождения в него женщин, более всего приличествовало бы название «братство».

Что же касается другого окончания клятвы — «Эншиа, денестра», — сие есть подтверждение готовности приносящего ее лишить жизни любым способом того, кого потребуют принимающие обет Старшие.

В две тысячи триста девятом году Ночной Лик по имени Шива Керьякен, один из основателей Разведслужбы Объединенной Земли, перевел на английский изустные постулаты религии Ночных Путей. Хотя с тех пор появились новые переводы, более удобочитаемые и литературные, до сей поры считается, что труд Керьякена в наилучшей степени передает дух и букву вышеупомянутых постулатов.

Сидя за столиком маленького кафе на площади Ноши Христовой на планете Железный Дровосек и с удовольствием потягивая из объемистой чашки «Липтон с лимоном», Шива Керьякен, обращаясь к мэру столичного города планеты, именуемого Пять Ран Иисуса Сладчайшего, изрек следующие слова:

— Внемли мне, церковник! Мы с тобой одного поля ягода. Пока мы союзники. Но Лики ваши повернуты в сторону Вечной Тьмы, и рано или поздно Ночные Пути пересекутся с вашими. Тогда — берегись.

Так и случилось, но это уже совсем другая история.

Не пудри мозги мне, что это судьба

Иначе уши заткну;

Не корчи любви из себя раба,

Иначе сейчас усну.

И в компанию больше меня не зови.

Эти танцы уж вот где сидят:

Ты не только ноги мне отдавил,

От объятий все ребра трещат!

Малия Кутура. День независимости

4 июля 1776 года. Заседание Конгресса тринадцати Соединенных Штатов. Декларация независимости, поддержанная подавляющим большинством голосов.

Когда ход событий приводит к тому, что один из народов вынужден расторгнуть политические узы, связывающие его с другим народом, и занять самостоятельное и равное место среди держав мира, на которое он имеет право по законам природы и ее Создателя, уважительное отношение к мнению человечества требует от него разъяснения причин, побудивших к такому отделению.

Мы исходим из той самоочевидной истины, что все люди сотворены равными и все они наделены своим Создателем некоторыми неотъемлемыми правами, к числу которых принадлежат жизнь, свобода и стремление к счастью. Для обеспечения этих прав людьми учреждаются правительства, черпающие свои законные полномочия из согласия управляемых. В случае если какая-либо форма правительства становится губительной для самих этих целей, народ имеет право изменить или упразднить ее и учредить новое правительство...

Из введения к Декларации независимости США, принятой 4 июля 1776 года по григорианскому календарю

Жил-был некогда вор, и был этот вор Богом.

Начальные строки «Библии Исхода», первое издание 2312 года по григорианскому календарю

Я тот, кого именуют Рассказчиком.

Среди сколько-нибудь заметных фигур в земной истории не было, на мой взгляд, человека, более похожего на Ифахада-бел-К'Эйли, чем Трент Неуловимый. Я имею в виду, разумеется, не физическое сходство, а тот факт, что оба были основоположниками новых концепций, в корне изменивших базисные принципы существования их народов. И еще одна немаловажная деталь: и тот и другой считались величайшими аферистами и мошенниками своего времени.