Впереди был не только Храм Луны, но и новая драка с бандой гарнов. Правда, на сей раз Льешо признал стиль боя. Бикси очищал ему путь, во всяком случае пытался. Льешо обогнул противников, получил удар тупым концом копья, тем не менее не остановился, когда звон в ушах слился с пением стали.

Вдруг лунный свет, такой реальный, что его можно было потрогать, расплавленным серебром излился на ступенчатые стены храма. Вид наполнил Льешо такой болью и радостью, что на мгновение он застыл от противоречивых чувств. Здесь жила его мать, здесь она держала его на коленях и пела ему песни. Здесь принимала знать и жрецов с ним на руках. Здесь она умерла, и ее дух до сих пор наполнял храм ее смертью.

На вершине маминой башни к Льешо потянутся два моста из лунного света. Пророчество Менара стучало в голове – два пути. Льешо знал, какой хотел бы выбрать, но также знал, что сегодня пойдет другим. Не к Небесным Вратам, где ждала Великая Богиня, но во Дворец Солнца, где плел ядовитые сети мастер Марко.

Впереди виднелась боковая дверца, через которую Льешо заходил в детстве и в сновидениях. Когда он приблизился, из тени появилась принцесса Пинг в лохмотьях, как и прежде.

– У нас мало времени. Дай руку.

Она протянула маленькую мозолистую ладошку, вглядываясь в глаза Льешо…

– Духи… – начал он, умоляя остаться, позволить ему в одиночестве проделать то, что он делал раньше.

– Поэтому я здесь, – лукаво улыбнулась Пинг. Вечность светилась в ее взгляде. – Времени мало, пойдем!

Пинг взяла Льешо за руку, и он охотно последовал за ней в храм, на лестницу, одержимую печальными духами. На сей раз, когда духи подошли ближе, сестра заговорила с ними, и они умолкли. Только приглушенный шорох – словно невидимая материя скользила по лестнице – сопровождал их в пути. Их не зря преследовали неземные шаги – чем выше они поднимались, тем слышнее становилась поступь призраков.

Вначале от мысли о стольких мертвых фибах за спиной Льешо бросило в дрожь. Но постепенно призрачная компания согрела дух, который свернулся на дне его сердца. Льешо потянулся мыслью к призракам храма, и они прикоснулись к нему, мягко – так послушники целовали одежды жреца, проходящего по улице. Они дарили уют и свою смертную защиту, хотя Льешо знал: призраки не могут выйти за пределы башни.

Он чувствовал рядом сестру, которую нисколько не беспокоили духи, и понимал – Пинг разделяла его легкое отношение к мертвым фибам. Льешо отвел в сторону духов-послушников, пообещав: «Позже», все его мысли были о живых.

Льешо прикоснулся к разумам людей. Император Шана сидел на боевом коне и командовал армией, сжимая в руке меч. Ушами императора Льешо слышал лошадиный визг, пение стрел, летящих с улгарской стены, и крики своих последователей, когда стрелы находили жертву. Шу-Льешо поднял руку, и сотня лестниц припала к улгарской стене. Шанские солдаты быстро полезли вверх, увертываясь от стрел – их было слишком много для гарнов. Льешо чувствовал страх и решимость солдат – некоторые падали. Льешо спотыкался, ощущая их соприкосновение с землей, и шел дальше. Другие достигали вершины, выставляли мечи против луков и стрел, бесполезных в ближнем бою.

Раньше такого не было – Льешо никогда не чувствовал себя в шкуре своих солдат, только что убитых или кандидатов в мертвецы. Что это – дар самой башни или просто расширилось сознание в преддверии испытания? Душа Шу обратилась в камень, он полностью сосредоточился на стене. Император не покупал в обманном маневре время для Шокара или Льешо жизнями своих людей. Он сражался за взятие стены: если ему помогут изнутри, прекрасно, если нет – его армия все равно справится. Они перелезут через стену или разберут ее на кусочки, превратят в кровавое месиво.

Рядом с Шу смертная богиня войны собирала доклады у гонцов.

Где-то во Дворце Солнца захватчик принял решение. Он не поведет войска за стену к противнику. Стена победит людей или измучает их усталостью, он вовсе не собирался облегчать жизнь врагу. Хозяин обеспечит успех, ему только надо продержаться, пока маг выйдет из башни. Ледяной ужас сжал Льешо в своих объятиях при мысли о мастере Марко, при образе выпотрошенного командира, который не справился с заданием. Он не думал, заставлял себя не думать о капитуляции, о бегстве. Маг узнает, маг накажет за одну мысль о поражении…

Шокар тихо двигался в темноте, короткими движениями направлял половину объединенного войска фибских рекрутов и прирожденных солдат, пустынников Гансау, по тайной лестнице, вырезанной в стене слева от громадных северных ворот. Справа внутрь пробиралась вторая половина армии. Не подозревая о грозящей с тыла опасности, улгарские лучники продолжали стрелять в армию Шу…

Отправив сознание в полет над городом, Льешо обнаружил Хабибу верхом на белой боевой лошади – колдун вел шанские и тинглутские полки к воротам. Вокруг в опасной близости летали стрелы. Одна чуть не проткнула Хабибе сердце, но колдун ее милости вскинул меч в отвращающем жесте, и стрела рассыпалась снопом искр на луку его седла. Хабиба потряс головой, будто оправляясь после удара, затем поднял меч и объявил атаку.

Сзади Ясное Утро скручивал бинты вместе с мастером Де-ном и Баларом. Карина и Адар улучили момент и испуганно обнялись, прежде чем собрать мази и бальзамы для ухода за тяжелоранеными. Привязанный к койке Льюка корчился перед видениями хаоса и разрушения, на борьбу с которыми у Льешо сейчас не хватало времени. Менар поддерживал голову брата и промокал его лоб влажным платком, читая целительные стихотворения из фибских и битинийских запасов.

Льешо поднимался все выше и выше, но теперь едва замечал сгущающееся облако духов вокруг. Его видения продолжались. Маленького Братца нигде не было видно, но Каду уже чем-то замотала рану на руке. Вместе с наемниками Бикси они прорывались в храм, однако когда друзья попытались взойти на лестницу, ненасытные духи, придя в ярость, выкинули их вон. Каду поставила команду на защиту входа в храм, назначив Бикси командиром, а Стайпса его лейтенантом. Она была магом, дочерью драконов и не собиралась уступать духам. Льешо чувствовал ее решимость. Каду сделала шаг, другой. Рядом с ней оказался Хмиши, его сердце оставалось спокойным. Он побывал в мире духов и теперь не боялся их. К нему присоединилась Льинг, он увлек ее в свое спокойствие, и они начали подниматься вместе…

Войска Шокара добрались до парапета над воротами и, обнажив мечи, напали на лучников, рубя направо и налево. Льешо чувствовал решимость брата, его отвращение к собственным действиям, когда он убивал людей, не успевших вытащить меч для защиты. Луки и стрелы были бесполезны в этой схватке. Лучники отбросили оружие, потянулись за мечами, но слишком поздно. Первого командира зарубили, не успел он поднести руку к ножнам, но второй приказал своим людям атаковать. Суматоха привлекала новых улгарских солдат, которые бросились на помощь товарищам над воротами, что послужило на руку армии Шу с лестницами.

Однако слишком поздно для императора по другую сторону стены. Льешо привалился к стене башни. С удивленным вздохом юный король зажал рукой шрам на плече, который давным-давно оставила стрела человека господина Ю.