– Пора заканчивать игру. – Льешо небрежно поднял руку, и его голос заполнил ночь: – Придите, воздух, земля, огонь и вода. Придите, боги и короли. Придите, силы небес, и земли, и преисподней. Станьте свидетелями окончания схватки.

Один за одним в небе под дождем лунного света собрались четыре дракона. Цвет чешуи появлялся и исчезал в пламени драконьего дыхания: зеленый, золотой, серебряный и цвет земли Акенбада. Драконы зависли над Дворцом Солнца. Льешо беспокоился, что Дракон Моря Мармер нападет прежде, чем у него появится шанс исправить ошибку джинна, но дракон ждал, терпеливый, как и все его сородичи перед более быстрой человеческой жизнью.

Мастер Марко узнал дракона, которому нанес смертельную обиду. Он в отчаянии попытался скинуть невидимые путы, но ничего не мог поделать. Каменная плита, охранявшая вход в королевский павильон, отошла в сторону. По лестнице, когда-то занятой улгарскими стражниками, поднялись смертные боги. Мастер Марко не понимал их сути раньше и теперь смотрел раскрыв рот, как вначале мастер Ден, затем госпожа Сьен Ма и карлик Ясное Утро поднялись в воздух к драконам.

Маленький Братец – в полный рост, почти в человеческом обличье, Обезьяний Бог – с веселым визгом выпрыгнул из потайного хода и присоединился к другим богам. Появились еще двое. Одного из них Льешо прежде не встречал – смертный бог мира. Юный король почтительно поклонился этому самому желанному богу. Последняя богиня соскочила с блестящей серебристой спины Дракона Жемчужной Бухты, который приставил свой длинный нос к королевскому павильону, точно мост. Льешо улыбнулся, признав женщину – невысокую, толстенькую, в одеждах геоманта Понтия. Богиня познания тоже улыбнулась, повиснув над королевским павильоном вместе с остальными.

Следом явились фибские принцы, то есть те, кто не был занят битвой или уходом за больными, или безумными видениями. Первым вышел Гхриз, по его локтям и лицу текла кровь. Не его кровь. Пот прочертил сквозь нее чистые дорожки.

– Шокар руководит зачисткой у ворот, – доложил он, имея в виду последние очаги сопротивления. – Я пришел как свидетель.

Потом Балар привел Менара, слепого принца-поэта, который находил путь скорее по памяти, нежели под руководством брата. Льешо не мог понять, как они вышли из сражения без единой царапины, если только им не помогли сами смертные боги.

Следом на открытую башню выбрались короли: Мерген-хан с Альма-Зарой, которая тяжело привалилась к его плечу. Кровь пропитала одежду Дочери Меча, но, судя по всему, рану наспех залечили. Льешо больше беспокоило то, как Мерген покровительственно обнимал ее за плечи?

Согхар представлял народ ташеков, с ним вместе пришел Тинглут-хан. Восточный хан подозрительно нахмурился: ему не нравилась магия и ее приспешники.

Пинг, сапфировая принцесса, управлявшая Храмом Луны так, как может только королева и верховная жрица, подняла копье Льешо и легко пробежала по тающему мосту света, чтобы встать рядом с остальными. Льешо мимоходом заметил, что теперь оружие не искрилось в руке Пинг, словно не решалось оказывать давление в ее присутствии.

Не появилась команда Льешо, в которую входил и принц Тай из клана Кубал. Юный король не призывал их в свидетели, но жалел, что они не пришли по своей воле. Шу тоже отсутствовал. Почему у него не хватало времени именно на тех, с кем больше всего на свете хотелось поговорить на прощание?

– Я буду свидетелем за императора Шана, – заявила смертная богиня войны со своего места среди магических существ. Она кивнула на освещенный квадрат в каменном полу. – Император просит прощения у его святейшего величества. Он не может прийти, так как лежит без сознания внизу.

Теперь ты довольна? Достаточную ли жертву он принес за любовь смертной богини войны? Или тебе нужна его смерть? Льешо промолчал, но богиня прочитала его мысли по глазам. В ответном взгляде не было ни сожаления, ни триумфа. Необходимость, подумал он. Жизнь против отсутствия всякой жизни. Сама Великая Богиня приготовиась спалить миры богов, людей и духов преисподней, чтобы не дать королю-демону осквернить ее сады. Сколько отдашь ты? Госпожа Сьен Ма бросила ему молчаливый вызов: кроваво-красный рот искривился в легкой улыбке. Она заранее знала ответ.

– Кто ты? – едва дыша прошептал мастер Марко. Его глаза расширились от ужаса и потрясения, маг наконец понял, что до сих пор не видел всей картины.

Льешо нагнулся к нему так, чтобы враг разобрал его шепот. Ему не хотелось поражать других смертных на башне своими откровениями.

– Я – Справедливость, – сказал он. – Последний из семи смертных богов. Более ужасный, чем даже война.

Боги уже знали и одобрительно кивали – Льешо догадался. Менар, чей слух обострился из-за слепоты, тоже не удивился.

Маг сложился вдвое и в отчаянии начал биться лбом о каменные плиты.

– Как я мог не заметить? Мы пропали, пропали!

– Нет. Речь никогда не шла о тебе.

Ответ на первый вопрос был столь очевиден, что Льешо гадал, зачем вообще его озвучивать.

– Я сам не знал.

В пути собственное естество манило его вперед, как загадка, чье разрешение никак не давалось, и Льешо задумался, сколько жизней он искал себя. Но теперь он все понял. Принц Льешо, король Фибии на мгновение, но всегда седьмой смертный бог, Справедливость. Мастер Марко – всего лишь очередное препятствие на его пути к Небесным Вратам, а здесь, в средоточии королевской мощи, так близко от небес, которые даровали ему божественную суть, не такое уж и большое препятствие.

– Что ты со мной сделаешь?

Марко закрыл лицо руками там, где сквозь морщинистую кожу ясно проступала чешуя сына Дракона Моря Мармер.

– То, что следовало сделать давным-давно.

Льешо не волновало, что собирается делать маг. Его не волновало, какую цену придется заплатить ему самому. И это тоже была справедливость.

– Как хочешь, тебе все равно не спастись от грядущего хаоса.

Сломленный не только богами и королями, но и собственными видениями, маг превратил капитуляцию в вызов.

– Мертвецы могут позволить себе мужество перед лицом конца света.

Не смерть и не конец света, как представлял себе маг. Льешо сомневался, что Марко готов к своей истинной участи. Льешо достал одну из жемчужин, висевших у него на шее.

– Свин! – позвал он джинна, который служил ему проводником в мире сновидений. – Я хочу загадать желание.

– А я не хочу, чтобы ты загадывал! – Под легкий звон цепей появился Свин. – Что я скажу Великой Богине? Как снова заслужу место в ее садах?

Свин хорошо умел заполнять прошения подданных, но на практике желания часто оборачивались против тех, кто их загадывал. Так мастер Марко, посредственный шарлатан без единой капли драконьей крови, пожелал стать настоящим магом, и в то же время юный дракон, сгорающий от любви к простой женщине, пожелал стать человеком. Эти два желания все еще грозили закончиться крахом для миров людей, богов и духов преисподней. Льешо сочувствовал нынешнему положению джинна. Богиня, его госпожа, вряд ли обрадуется садовнику, который навлек горе на ее возлюбленного супруга.