– Я забыл, как его полное имя, – пояснил Уайтекер. – Фамилия вроде бы Таррапонг. Он ветеринар.

Контракт был объемом в полтора миллиона долларов, из которых Уайтекеру досталось пятьсот тысяч.

– В какой форме вы получали деньги? – спросил Хербст.

– В основном в виде чека.

– Не рассказывайте сказки, – фыркнула Спиринг. – Откат в виде чека?

– Да, в виде чека, – ответил Уайтекер, задетый ее тоном. – Я депонировал эти чеки на своем счете в декейтерском банке.

А еще, добавил он, учредил в Швейцарии компанию, чтобы размещать деньги, добытые незаконным путем. Первый вклад был сделан в 1993 году и составлял семьдесят тысяч долларов, полученных на откатах.

– Как называлась компания? – спросил Хербст.

– Не помню точно. Что-то вроде «Агриконсалтинг энд трейдинг».

Хербст достал несколько документов АДМ, полученных от «Уильямс и Конноли». Из них следовало, что Уайтекер учредил в Швейцарии компанию «Эй-би-пи трейдинг» и назначил ее управляющим некоего Бита Швейцера. Компания использовалась при проведении фиктивной сделки в два с половиной миллиона долларов.

– А вот это поможет припомнить? – спросил Хербст, подтолкнув бумаги в сторону Уайтекера.

– Да-да, – сказал тот. – «Эй-би-пи трейдинг». Именно так.

Хербст изучающе смотрел на Уайтекера. Он был убежден, что тот хитрит. Мелкие сделки помнит во всех подробностях, но, как только речь заходит о миллионных операциях, память его подводит. Но до поры до времени Хербст не хотел уличать Уайтекера во лжи. Пусть сначала увязнет поосновательнее.

Юристы предпочитали другую тактику.

– Вы хотите сказать, что не помните этой сделки? – вцепился в Уайтекера Никсон. – Да не смешите людей.

– Я за жизнь заключил тьму всяких сделок, – обиженно ответил Уайтекер.

– Послушайте, друзья, – вмешался Эпстайн. – Мы согласились прийти к вам, мы готовы сотрудничать и возместить убытки. Чего вы еще хотите?

– Мы задаем простые и логичные вопросы, – ответил Хербст. – Если вам кажется, что это допрос с пристрастием, то подождите, пока ему не устроят перекрестный допрос в суде. Вот там от него только клочья полетят.

Через несколько минут все поостыли и Хербст продолжил допрос.

– Расскажите о Бите Швейцере.

Вопрос касался прокуриста, то есть управляющего компанией «Эй-би-пи трейдинг».

– Он швейцарец, то есть из Швейцарии, – ответил Уайтекер. – Специализируется на создании компаний – ну, знаете, продает «полочные» компании.[66]

– Как вы познакомились с ним?

– Ну, он хороший мужик, – сказал Уайтекер. – Он не знает, что тут делается. Он старается все делать по закону.

«Что же ты выгораживаешь этого Бита Швейцера?» – подумал Хербст.

– Как вы познакомились? – повторил он вопрос.

– Через «Дегассу». Я познакомился с ним, когда жил в Германии.

Хербст решил временно сменить тему.

– Расскажите подробнее, как была проведена та сделка на два с половиной миллиона.

В 1992 году «Эй-би-пи» продала АДМ микробы, вырабатывающие треонин, ответил Уайтекер, но первая партия оказалась неудачной, и он потребовал поставки новой партии, уже бесплатно.

– А в АДМ я не сказал, что это будет бесплатно, – пояснил Уайтекер. – Сказал, что нужно заплатить за микробы еще раз, два с половиной миллиона.

Чтобы все выглядело как обычная покупка, он составил фиктивный договор по образцу первого. Так научил его сам Мик Андреас, сказал Уайтекер. В АДМ всегда так делали. Нельзя же просто выписать чек на Марка Уайтекера, требовалась подтверждающая сделку документация.

– На контракте должна была стоять подпись Джима Рэнделла, – продолжал он, – а Рэнделл не читает бумаг, которые приносят на подпись. Что принесешь, то и подпишет, такой уж он человек. Так он и этот второй контракт подписал.

Юристам было известно, что подпись Рэнделла на втором контракте подделана, но они промолчали. Хербст, не говоря ни слова, вытащил копии обоих контрактов.

– Где вы их взяли? – спросил Уайтекер.

– Это документы АДМ.

– Интересно… – протянул Уайтекер. – Я подписывал столько контрактов… Почему они прицепились именно к этому? – Он окинул взглядом собравшихся. – Вот так они держат людей в руках. Платят тебе левые деньги, и ты у них на крючке. А если проболтаешься, тебя же и подденут.

И объяснил, что подделал подпись президента «Эй-би-пи» Леннарта Торстенссона на втором контракте, сделав фотокопию его подписи на первом. После этого ему ничего не стоило заполнить требование на чек.

– Я позвонил Биту Швейцеру и сказал, что у меня есть чек на два с половиной миллиона долларов. Ну и попросил помочь обналичить этот чек и положить деньги на несколько моих счетов.

– Где вы встречались со Швейцером?

– Не помню уже. Не то в Швейцарии, не то в Лондоне.

– И как он воспринял этот чек?

– Очень настороженно. Он потребовал доказательств, что чек получен законным путем.

– Сколько вы ему заплатили?

– Около трехсот пятидесяти тысяч. У нас соглашение, что он получает от десяти до пятнадцати процентов от каждой сделки, в зависимости от затраченных усилий.

Пятнадцать процентов за обналичивание чека? Всем присутствующим были хорошо известны порядки криминального бизнеса. Если Уайтекер говорит правду, то Швейцеру причитался обычный процент, полагающийся за отмывание денег.

Спиринг на своем конце стола только качала головой. Никсон, непрерывно строчивший в блокноте, хлопнул ручкой по столу. Они не верили, что Уайтекер настолько наивен. Он, несомненно, лжет.

Уайтекер обеспокоенно посмотрел на прокуроров и добавил, что по его указанию Швейцер перевел по миллиону долларов на два счета, открытых Уайтекером в банках, – один в Гонконге, другой на Каймановых островах.

– Я… мм… должен еще кое-что вам рассказать, – пробормотал Уайтекер и сообщил о том, что получил в 1992 году от некоего мексиканца откат в двадцать тысяч долларов. – И с Марти Оллисоном мы тоже прокручивали кое-какие сделки. Марти – вице-президент АДМ. Он организовывал откаты, получал от клиентов наличные и делился со мной.

Общая сумма, заработанная на откатах, составила примерно сорок тысяч, добавил он.

– У вас с Оллисоном было соглашение на этот счет?

– Нет, никакого соглашения не было, он делал это просто так.

Спиринг и Никсон, не удержавшись, фыркнули. До чего забавно: «Алло, босс, я тут получил откат в сорок тысяч. Не хотите долю?»