Владимиркова хитрость . Владимирка просьбы . Договор Изяслава с галицким. Крест с неба . Притворство . Гейс король возвратился. Бужеск , Шумск, Тихомль, Вышегошев, Гонница грады . Клятвопреступление Владимирково. Владимирко, видя свое несчастие и сущую гибель, умыслил короля к миру склонить. И притворясь, якобы тяжко ранен и в болезни лежит, той ночью послал к архиепископу и воеводам венгерским, признавая вину свою пред королем, что его прогневал и против него бился. Затем просил о мире, «дабы, поскольку Бог всемилостивый всем грешником грехи отпускает, так бы мне отпустил и не предал меня в руки врагов моих, Изяслава и сына его. Я же от тяжких ран лежу при смерти и, если Бог изволит меня от сего света взять, чтоб король сына моего взял в свое защищение». Притом напоминал ему свои благодеяния, говоря: «Всем то известно, что отец короля был слеп и многие напасти терпел, но я его моим копьем и моими полками оборонял. Я же за обиду его с поляками бился (449). Того ради, воспомянув прежнее, ныне мне да воздаст, а я вдвойне, когда потребно королю будет, постараюсь воздать». Сверх всех сих просьб и обещаний оным вельможам венгерским послал дары немалые златом, серебром, сосудами дорогими и парчой, а более обещал, если они короля упросят. Которые немедленно королю о присылке от Владимирка сказали и самого присланного представили, потом усиленно советовали о мире. Король поутру съехался с Изяславом, сказал ему о присылке Владимирковой, говоря при том, что он весьма от ран болен и едва будет ли жив, «на что требую твое мнение слышать». Изяслав ответствовал: «Если Владимирко умер, то Бог его убил за его клятвопреступление, пролитие крови неповинной и разорение многих христиан. Что же он просит мира, я бы сам того желал, но оное делает коварно, чтоб только ныне от рук избавиться, и какое бы он обещание ни учинил, оному верить невозможно, как ты довольно сам знаешь. Сколько раз он тебе с клятвою обещал, но ни разу не исполнил, но еще стыд тебе и обоим нам нанес. И сие не единожды, но дважды, а ныне в третий раз такой великий убыток причинил, но судом Божиим предан нам в руки. Того ради следует его самого и всю его область взять, как у нас с тобою в договоре положено». Король же прилежно просил Изяслава о мире, но Мстислав Изяславич более отца королю возражал, представляя все обиды Владимировы. Только король никак на то склониться не хотел, а особенно архиепископ, прельщенный великими дарами, за Владимирка со всеми вельможами венгерскими спорили и тайно, выходя из шатра, королю внушали: «Лучше нам, что русских князей больше, а не один, и они, в несогласии друг друга воюя, нам не вредят, и нам их бояться не будет причины. А ежели Владимирка отдашь в руки Изяславу, стыд тебе будет пред всеми государями». И другое многое к пользе Владимирка представляли. Король, войдя снова в шатер к Изяславу, сказал: «Не могу погубить просящего милости и кающегося в винах своих не простить. Но ежели ныне, крест целовав, преступит, тогда, прося у Бога милости, буду так мстить, что либо он будет в Венгерской земле, либо я в Галицкой государем». И с тем разъехались. Король же, призвав послов Владимирковых, велел им именем их государя просить у Изяслава прощения. Которые пошли, не имея о том повеления, и объявили Владимирку. Он же немедленно прислал лучших своих людей к Изяславу с весьма покорною просьбою, принося извинения за учиненные им обиды и обещая всегда быть ему послушным. Изяслав, ведая его весьма коварный нрав, и слышать того не хотел, но видя, что король неотменно так положил, по нужде стал договариваться. И положили на том, что Владимирку все взятые от Владимирской и Киевской областей грады возвратить и с Изяславом быть всегда в согласном соединении. На это Владимирко охотно соизволил и с королем отдельный об убытках военных договор учинил. Потом Изяслав с братом Владимиром и сыном Мстиславом поехали к королю в шатер и объявили ему договор, по которому, согласившись, послали вельмож своих ко Владимирку с крестом венгерским, о котором король Изяславу сказывал, что «сей крест сам Бог ко святому Стефану прислал (450), и кто его, целовав, преступит, того сам Бог накажет; ежели же Владимирко преступит, то я тебе твердо обещаюсь снова сам прийти и показать нашу правду, а ныне погубить и владения отческого лишить его не могу». И так положив, отправили к нему, приказав сказать Владимирку: «Вот ныне Бог по твоей вине предал тебя и твое владение в руки наши, и мы, если бы хотели, рассуждая твои неправды, всего тебя лишить имели правость и учинить это в нашей власти есть; но видя твою чрез присланных твоих к нам просьбу и каяние об учиненном, а также обещание крепкое, что впредь тебе того не делать, все то оставляем и предаем забвению. А ты на учиненных договорах, что оные твердо и ненарушимо хранить будешь, целуй святый крест». Тогда Мстислав Изяславич говорил отцу своему и королю: «Я вам, отец, доношу, что вы ко крестному целованию того приводите, о котором подлинно сами ведаете, что он не сохранит. Только ты, король, прошу, чтоб слово свое не забыл и преступника не оставил без отмщения». На которое король сказал: «Верь, брат, право, что я своего обещания не переменю, и ничто меня от того не удержит». Вельможи королевские и Изяслава, придя, Владимирку все повеленное объявили, говоря так: «Прислали нас к тебе Изяслав великий князь и король венгерский Гейс, велели тебе объявить, что ты в винах своих каешься и просишь прощения. Того ради все тебе отпускаем и твоего владения ничего не берем и не требуем, но ты, как обещал, города взятые от Руси, сколько за тобою есть, все возврати, и Изяслава тебе почитать, как старейшего во всей Русской земле, ему покориться и быть с ним неразлучно до конца жизни своей. И на том целуй крест святый». Владимирко же лежал на постели, притворясь, якобы весьма болен от ран, хотя на нем ни единой не было, и не говоря ничего, крест целовал. Изяслав же, съехавшись с королем по местам (451), в великой любви и веселии одарив друг друга, простились. Потом Изяслав звал к себе воевод венгерских и архиепископа, всех дарил, каждого по достоинству, да на войско венгерское дал 1000 гривен серебра. От Владимирка же король и вельможи златом, серебром и товарами взяли более двух тысяч гривен. И так разъехались. Король возвратился в Венгры, а Изяслав ко Владимиру, откуда послал посадников своих в города Бужеск, Шумск, Тихомль, Вышегошев и Гонницу, которые Владимирко отдать обещал. Но Владимирко не отдал оных и посланных от Изяслава с нечестью возвратил. Изяслав, весьма сим оскорбясь, послал к королю венгерскому объявить, что Владимирко в первых ныне обещание свое преступил и градов обещанных не отдал, и напоминал королю, чтоб он обещание свое не запамятовал: «Хотя ныне возвратиться нам неудобно, но к предстоящему году потребно приготовиться». И так Изяслав возвратился в Киев.

Придя же в Киев к стрыю своему Вячеславу с великим его и всего народа радованием, послал к брату своему Ростиславу в Смоленск

с обстоятельными известиями, как имел с королем съезд о битве со Владимирком и возвращении своем в Киев. Чему Ростислав весьма обрадовался и, благодаря Господа Бога за дарованную победу, учинил великое торжество и пиры для всех знатных.

Юриево беспокойство . Юрий Владимирович был тогда в Ростове, веселясь по своему обычаю, и уведав, что Изяславы Городец разорили и сожгли, весьма сим оскорбился и немедленно велел войска готовить. Также звал с собою против Изяслава Ярославичей, рязанских князей, а ко Святославам, надеясь на них и чтоб прежде не разгласилось, не послал. Но рязанские по свойству немедленно о том Изяславу Давидовичу дали известие. О чем Изяслав, великий князь, уведав, немедленно послал в Смоленск к брату Ростиславу, написав, что у него Новгород Великий довольную силу имеет, а к тому войск смоленских немало, чтоб, собрав войска, со своей стороны охранял свои земли, если Юрий на оные пойдет, а к тому и он со своими придти к нему не умедлит, «ежели же он не пойдет на пределы Смоленские и минует твои земли, тогда ты, собрав войска сколько можно, пойди ко мне».