так, чтобы у других возникло желание думать в другой раз прежде, чем предать Империю.

С Черными Поварами пришлось изрядно повозиться. Многие члены банды, не располагая никакими полезными сведениями, не раскалывались и не сдавали свою верхушку, которая оказалась обработана так, что при малейшем вмешательстве пускала слюни и больше ни на что не годилась.

Кошка просочилась в комнату допросов с вошедшим Свеном и требовательно замяукала.

— Они вложили в это всю казну братства и по своим каналам передали инструкции исполнителям. Поэтому все приобрело такой большой размах.

— Давно надо было покончить с этим сбродом, — Релдон уже не пытался скрыть раздражение. — Брысь!

Она решила, что ее зовут, подошла к Релдону и стала тереться о его ноги, хрипло мяукая.

— Тогда на их место придут другие. Если и избавляться от осиного гнезда, то уничтожать нужно весь Нижний Город, — добавил Хряк, растративший все благодушие и лень.

— Брысь отсюда, глупое создание, — проворчал Релдон и легонько отпихнул кошку от себя ногой. — Кто ей дал такое дурацкое имя?

— Ты. Если бы ты постоянно не прогонял ее, то она бы привыкла к другому, — Свен похлопал рядом с собой по кушетке. — Брысь, киса, иди ко мне. Не лезь к злому ядовитому змею.

Но кошка продолжала самозабвенно требовать ласки именно от Релдона и громко мурлыкать.

— Сегодня ты ей не мил. Заведу собаку, они хотя бы верны одному хозяину.

— Кошки высокомерны, но снисходительны, а собаки чересчур угодливы, — рассмеялся Свен.

— Зато свиньи чувствуют себя с людьми на равных, — не удержался от ехидства Релдон.

— За их замечательное сало, им простительно все на свете! — ничуть не обиделся на намек Хряк.

— Тебе бы только поесть, — буркнул Релдон и схватил Брысь, быстро усадив ее на колени собеседнику. — Зато теперь ничего не мешает избавиться от этой назойливой твари.

— Ты этого не сделаешь. Когда Дейон вернется, то будет страдать по ней, — улыбнулся Свен, поглаживая довольную кошку.

— Если он еще не умер и умудрится вернуться, то я дам ему предостаточно поводов для страданий и так.

Очередная партия лже-дейонов привлекла внимание прокураторов.

— Стой. Приведи мне этого, — толстый палец оторвался от розовой бархатистой шкурки.

— Вы уверены, экселант Грис? Это помешанный из ждущих Второго Пришествия.

Брысь огласила зал возмущенным воплем и встрепенулась, запустив длинные острые когти в мягкое теплое колено.

— Зато одет, как настоящий Император, — поморщился Свен и почесал ее за ухом.

Всклокоченный старик действительно выделялся на фоне остальных богатством вышивки и качеством кроя одеяния, которое было уже грязным и в некоторых местах изодранным. Он вертел головой и тянулся руками до вставшего напротив прокуратора.

— Где ты взял эту одежду? — спросил Релдон.

— Черный Мор грядет!

— Говори сейчас же!

— Вечная смерть уже в городе! — не обратил на него внимания сумасшедший, дико озираясь бегающими из стороны в сторону глазами.

Помешанному было все равно кто перед ним. Он не унимался и кричал о конце света даже, когда Релдон достал маятник и попытался использовать магию.

— Они выпустили Проклятье Великанов! Черный мор убьет всех нас! — продолжал хохотать безумный старик, не поддаваясь воздействию.

***

В это же время в Яме мусорщики, игнорируя происходящие изменения и не догадываясь, что судьба приготовила сюрприз и самому дну сенторийского общества, приступали к ежедневной рутине.

— Шнобель, шары открывай, — морщинистый, как вяленый финик, мужчина в разноцветных лохмотьях грубо пнул лежащего на тряпье тощего носатого мальчишку и хлопнул себя по грязной шее, отгоняя укусившую его блоху. — Ты ж подлая гнусь!

— Батя, — тихо отозвался мальчик ломающимся голосом. — Можно остаться? Ломает меня.

— Не дуркуй, Шнобель! — разозлился отец и замахнулся тяжелой сумкой из плотной синей кожи, какую обычно носят механики. — Вот сдохнешь, тогда валяйся. Нам жир привалил! Наша точка теперь в Зеленом Городе вместо откинувшегося Горба. Нечего магиков против шерсти гладить — порешили его хоровод! Теперь коллектор нам вылизывать возле чучела Победителя, а там даже кругляши водятся и шкварки новые кидают. Это не жмуровы кроватки мести да протирать! Перестанешь по могильнику бестолково носиться.

Возле памятника было желанное место для любого мусорщика, и тут уже кто первым займет территорию, тот и получит все добытое в собранном мусоре.

— Там кстати дырка сыскалась, — пробормотал мальчишка и сжал массивную переносицу, пытаясь прогнать тупую боль, поселившуюся в глазах и голове несколько дней назад.

— Где?

— В могильнике.

— Что за дырка? — тут же заинтересовался отец, пристроив найденную сумку с магическим барахлом, в котором он ничего не понимал, в тайнике под своей лежанкой.— В Не-Город?

— Та не, бать! Там стена рухнула в схрон под землю. Малышня сунулась и мы за ними.

— Антик какой или ржавчина были?

— Не, только костей немерено и крыс. Те как полезут…

— Не трынди, балабол! — мужчина пнул куцую лежанку Шнобеля, а потом подошел к куче тряпья в другом углу и и поворошил ногой, пытаясь откопать спящего. — Эй, харе кемарить, Чувырло!

— Я Свисток! — раздался в ответ бодрый детский голос от подранного в нескольких местах полога, который служил дверью в жилище мусорщиков, и затем — оглушительный свист.

— Крантец, кончай музицировать! — в худенького чумазого ребенка полетел сапог, но тот ожидал чего-то подобного и мигом убежал.

— Я Свисток, а не Крантец! — послышалось снаружи.

Сапог был добротный, из плотной кожи и хорошо держал форму. Но без пары. Мужчине он был впору, поэтому он хотел найти второй и пока его не выбрасывал. Пришлось выйти и забрать.

Пока отец не запустил в него этим же сапогом или не начал его бить ногами, Шнобель решил, что лучше подняться. Все тело болело, к горлу подступала тошнота. Он закашлялся.

— Бахаешь, удавчик намотай, — отец кинул ему длинный кусок ткани уже непонятного цвета, который Шнобель накрутил вокруг шеи в несколько слоев, продолжая сильно кашлять.

На улице мать орала на самопровозглашенного Свистка, чтобы прекратил изводить всех и дурачиться, а то отберет его игрушку. Или позовет гвардейцев, чтобы они его забрали, как и всех таких свистунов. Мусорщиков красные не тронут, чтобы не запачкаться, поэтому Чувырло продолжал забавляться.

Шнобель с отцом вылезли из землянки и проверили щетки, тряпки и другие инструменты, закидывая их в телегу