— Кира отдай!

— Нет, это мой амулет накопление энергии.

Он зло рыкнул и стукнул кулаком по стене. Потом развернулся и ушел в свою комнату. А я зашла в свою с братом комнату и разревелась. Сашка обнял меня и позволил выплакаться у него на плече.

Выплакавшись я вспомнила Георга и попыталась помедитировать. Через час у меня получилось найти нужное состояние. Медитация давала такое желанное облегчение. Чтобы не сойти с ума от горя я вспоминала Карена таким какой он был со мной после свадьбы. Вспоминала как он бегал за мной до нашей свадьбы. Это поднимало настроение и давало силы жить дальше.

С каждым днем после таких медитативных практик росло ощущение, что когда я смогу смотреть на него и не плакать. И тогда я смогу найти решение и помочь ему вновь стать прежним — добрым и ласковым.

Всю следующую неделю Карена практически не выпускали из леса он гонял собак в тройке с кем-то из ребят. Притом основную работу заставляли делать самого Карена, а пара ребят, что ходили с ним и были нужны только для того чтобы он не умер. И помогали они ему крайне мало. В селении были в недоумении из-за чего такое странное и тяжелое наказание схлопотал сын старейшины. И всем было интересно, что со мной. Брат пересказывал некоторые слухи. И по некоторым я изменила мужу и он меня избил. По другим это он изменил мне и у нас разлад в семье. Второй слух был почти верным, с поправкой что он мне не изменял.

Спустя неделю постоянный походов Агор разрешил сыну появиться дома чтобы выкупаться и выспаться. Мы случайно переселись в коридоре. Он успел схватить меня за руку и сказал:

— Пошли со мной, мне нужна женщина. А ты типа моя жена.

Вот не знаю от куда появился Сашка, но он вклинился между нами и Карену пришлось отпустить мою руку.

— Пошли со мной! — зло сказал Карен.

— Пока ты такой я с тобой ни куда не пойду.

Сказала спокойно и ушла в нашу с братом комнату. А Сашка сразу выставился магическую защиту на которую сразу наткнулся Карен.

— Не лезь к моей сестре!

Утром мы встретились на завтраке. Еще на завтрак зашли Эмит, Георг и Стив. Притом Эмит и Стив пришел за Кареном чтобы бы пойти в лес. А Георг чтобы позаниматься со мной и Сашкой.

— Ты уже выглядишь спокойней, — сказал Георг — ты ведь каждый день занимаешься.

— Она сутками занимается, — буркнул брат — у меня не получается столько высидеть.

Сейчас смогла отметить, что могу спокойно смотреть на супруга. В районе солнечного сплетения у него было что-то темного такое как паутина которая оплела энергетический центр. Раньше когда не было этой паутины я чувствовала от туда тепло от мужа и любовь. Я бы сказала там у него духовное сердце. Карен заметил как я его рассматриваю.

— Нужно было согласиться и прийти ко мне, — сказал он сердито — сейчас бы не пялилась так на меня.

— Рот закрой и посиди молча, — сказала я немного резко. — Георг, посмотрите на него энергетическим зрением. В районе солнечного сплетения, темная паутина оплела энергетический центр.

— У тебя видать зрение получше моего, для меня сейчас там вся область темная. Эмит, Стив что скажите?

— Да словно паутина, но я с большим трудом могу ее рассмотреть.

— Аналогично, с трудом вижу паутину. У меня все плывет перед глазами.

— Хотите сказать что меня прокляли? — сказал удивленный Карен, искренне удивился.

— Можно и так сказать, — сказал Георг — Кира, попробуешь убрать. Ты единственная кто ее четко видишь?

— Как?

— Попробуй как тогда с черной вдовой, руками, — сказал Эмит.

— Ты тогда ругался, что я руками полезла к паутине.

— Тут другое.

— Хорошо, попробую.

До конца завтрака Карен смотрел на меня с холодным интересом. Скорей просто рассматривал как женщину. Которую он хотел затащить в кровать.

— Саш, как твои глаза уже перестроились? — спросил Георг.

— Почти, все светиться, но не так сильно. Как Анрок обошелся без разноски конфет?

— Лешку с Кузей отправил, — сказал Агор — ничего так справились они прошлую неделю. Правда братья успевают несколько раз поссориться пока конфеты разнесут. Вас с Кирой там не хватает. Агор каждый день спрашивает о вас. Домой я пока ни кого не пускаю, кроме самых адекватных. А то если Анрок доберется до Карена голову ему открутит и выкинет. Уже грозился придушить любимого племянника. Я уже сам стараюсь с братом не пересекаться он каждый раз грозиться кое кому голову открутить. Не знаю как так его Аня с Альфредом сдерживают. Хватает же у них терпения.

— Та не чего он мне не сделает.

— Уверен? Зайди сегодня в бар, порадуй дядю своим присутствием.

После завтрака Эмит с Георгом и Стивом держали Карена за руки и за ноги пока я убирала паутину у него из центра груди. Для него это было очень больно. Так что Георгу пришлось сделать так чтобы он не мог издать и звука. Так что он кричал без звучно. Делали мы это все на кухне, прижав его к стене. Паутина жгла руки и делать приходилось все очень медленно. Неверное на все у нас ушло часов шесть, не меньше. К концу я уже не могла самостоятельно стоять на ногах. Брат подхватил меня на руки и отнес к лавке.

Карену вернули голос. Он пока молчал прислушивался к своим ощущениям. А я рассматривала то, что получилось. Паутину я убрала полностью. Но Карен не стал прежним. Я думала он сразу станет таким как был, но чуда не произошло.

— Что ты чувствуешь?

— Больно, здесь, — он показал на место духовного сердца — словно что-то тисками сжимало и это сняли. Но остаточная боль еще осталась. Почему мне так тоскливо и хочется плакать?

— Кир, у тебя получилось. Теперь нужно время чтобы сердце восстановилось и душевные раны затянулись, — сказал Георг.

— Я пойду спать, — сказал Карен без злости, спокойно.

Он как-то странно посмотрел на меня. Словно пытаясь что-то вспомнить. Мама меня отдыхать не отпустила пока я не поела наконец-то. Только потом мне разрешили идти отдыхать.

Утром мы встретились на кухне. Он смотрел на меня все еще холодно, теперь словно не узнавал. Брат отвел меня от него и усадил за стол. Сегодня решила вернуться в бар, чтобы делать сладости. У Сашки зрение уже почти стало нормальным. В смысле он уже мог контролировать его лучше и переключаться с обычного на энергетическое.

Анрок увидев меня в зале, крепко обнял и строго спросил:

— Где этот паршивец?

— Не трогайте его, ему сейчас сложно.

— Не оправдывай его! Что он сделал?

— Он ни чего такого. На него кто-то воздействовал, Георг назвал это любовной магией.

— Приворожили, — севшим голосом сказал Анрок. — Кто?