— Прощай и гори в аду, гребаная Арена! — добавил я.

Мы плюхнулись в кресло. Ремни безопасности автоматически обволокли тело, вспыхнул защитный энергоэкран.

Через несколько секунд корабль набрал немыслимую скорость, прошел через стратосферу, а потом покинул и атмосферу планеты. Еще через некоторое время мы нырнули в гиперпространство.

Впереди нас ждал дом.

* * *

Мара зашла в кабинет нейроконструктора. Охранник в черной броне с чуть перекошенным забралом шлема вытянулся по струнке, как только ее увидел. В его глазах сияли преданность и почтение, а еще немного наивности.

— Вольно, солдат, — прозвучал ее холодный голос. — Что удалось выяснить? Докладывай.

— Эм… — охранник чуть смутился и перевел взгляд на кресло, на котором в неестественной позе лежал нейроконструктор. Глаза его были закрыты, а изо рта вывалился язык. Щеки и подбородок были вымазаны какой-то белесой пеной. У трупа копошился медик — тот самый, что некогда устанавливал нейроимпланты заключенным. — Пускай лучше док расскажет.

— На лицо типичное самоубийство, — заговорил медик, выпрямившись во весь рост. — Он принял приличную дозу цеймония, а от этого яда, знаете ли, целые стада дигнов гибнут. Ну дигны, знаете, наверное, огромные млекопитающие с Тцижуда.

— Это не имеет значения, — отрезала начальница охраны и повернулась к солдату. — Что еще узнали?

— Наши кибертехники проверили систему безопасности. Похоже, он ее взломал, ну и, как предполагают некоторые из них, он же сделал так, что этот… новый чемпион Арены освободился от своих оков и начал… — охранник снова чуть смутился и повел бровью, — всех убивать.

— Отставить, солдат. Мне не нужны предположения и домыслы. Только факты. Сухие. Ты хочешь сказать, что нейроконструктор сначала отключил систему безопасности комплекса, отпустил заключенного на свободу, а потом совершил суицид?

— Выходит, что так, — развел руками стражник.

— Ладно. Нужно будет еще все хорошо проверить. Никого сюда не впускать, — распорядилась Мара.

— Ах вот ты где! — раздался недовольный голос первого канцлера. Он вышагивал по коридору, размахивая руками чуть ли ни как часовой на обходе охраняемого периметра. За ним почти бежал его телохранитель, закованный в тяжелую броню.

И теперь уже начальница охраны вынуждена была вытянуться по струнке.

— Вы искали меня, ваше первородство? — спросила она, чуть потупив взгляд. Холод из голоса, тем не менее, никуда не делся.

— Искал-искал… А знаешь, почему именно тебя искал? Догадываешься?

— Никак нет, ваше первородство, — строго ответила Мара.

— А я тебе отвечу. — Он подошел почти вплотную к ней. Несмотря на высокий рост, начальница охраны все же была ниже первого канцлера почти на голову. — Потому что ты теперь здесь главная. Да-да, ты не ослышалась. После того, как ваш распорядитель турнира скоропостижно скончался, вся ответственность за комплекс легла исключительно на твои плечи.

Мара не произнесла ни слова. Первый канцлер же повернул голову и остановил взгляд на трупе нейроконструктора. Нахмурился и спросил:

— Что здесь произошло?

— Самоубийство, ваше первородство, — выпалил охранник, вытянувшись во весь рост. — Есть предположение, что нейроконструктор взломал системы безопасности и выпустил на свободу этого… заключенного. А потом самоубился.

— В самом деле? — удивленно нахмурился первый канцлер.

— Да. А еще он отформатировал все базы данных. Ну это мне по секрету один кибертехник сказал, — заговорщицки ухмыльнулся охранник. Медик рядом с ним отвел взгляд в сторону и озадаченно насупился.

Лицо Мары же за секунду побледнело. Она глянула на подопечного испепеляющим взглядом, от чего тот даже испуганно нахмурился.

— Та-а-к, — протянул первый канцлер, поворачиваясь к начальнице охраны. В глубине его взгляда зарождался сам ад. — Что за безумие здесь происходит, ответьте мне! Ответьте сейчас же!

— Я… мы… — впервые в жизни Мара начала запинаться.

— Это что получается? — повысил голос первый канцлер, даже не пытаясь расслышать начальницу охраны. — Впервые за долгие годы я решил посетить Арену, чтобы провести церемонию награждения, а тут такое… Мало того, что распорядитель турнира так не вовремя покинул этот мир, так потом начался весь этот цирк. Ваш сотрудник поднял настоящий бунт, отключив системы безопасности и выпустив на свободу этого зверя. Так еще, оказывается, он уничтожил все базы данных! Все разработки и данные, в которых так нуждается Империя! Я потерял двух лучших телохранителей, а потом заключенный украл у меня корабль и улетел в неизвестном направлении! Как все это называется, ответьте мне?!

Мара открыла рот, что-то промямлила, но тут же закрыла.

— А я вам сам отвечу. Это называется диверсия. Диверсия вместе с покушением на лицо первой государственной важности. Вы все… — первый канцлер вытянул руку и обвел пальцем пространство, словно вокруг было не три человека, а весь персонал Арены. — Вы пойдете под суд. Под верховный имперский суд. И участь ваша окажется печальней, чем всех тех, кто участвовал в этих дурацких играх.

Мара молчала. Как и охранник с медиком.

Первый канцлер отошел на несколько шагов, резко остановился, развернулся и проговорил:

— С этого дня вы все уволены. А Арена… Ее я распоряжусь законсервировать на неопределенный срок. Все. Игры кончились.

Первый канцлер ушел прочь, а Мара стояла на месте еще с полминуты, не в силах сдвинуться с места. Только что ее будущее стало до неприличия ужасным. Она перевела взгляд на мертвого Зокх-Ли и впервые в жизни позавидовала ему. Он-то был мертв, а ей еще только предстояло пройти через ад.

* * *

Вицус Дерк любил свою работу. Она заключалась в простом отслеживании сообщений с дальних рубежей Федерации. Он их получал, перечитывал и, если находил в содержании что-то интересное, то отправлял своему руководству на рассмотрение. Вот и сегодня он на целый час раньше сменил своего помощника, чтобы заняться любимым кропотливым делом.

Отчеты были, как и обычно, скучные, но Вицусу нравилось их просматривать. Он представлял себя молодым, как в те годы, когда бороздил космические просторы, находясь на службе Федерации. Сейчас, разменяв сто третий год жизни, ему только и оставалось, что вспоминать.

Сев за голопланшет и наскоро перелистав несколько отчетов, он наткнулся на сообщение с пометкой «Чрезвычайно важно». Интересно, что в нем могло быть? Обычно наблюдатели так помечали действительно серьезные события. Он сразу же перешел к данному сообщению, включил текстовое представление, вместо стандартного голографического, и принялся его изучать: