снова направлялся в ее сторону.

— Прекрасно, — отрезала она, — просто избавься от него!

— Твое желание для меня закон. — Я отвесил ей насмешливый поклон и направился разбираться с маленьким засранцем. И, честно говоря, это был довольно большой засранец.

Чудовище было быстрым, оно удирало, пытаясь сбежать, но мне удалось поймать его с третьей попытки, зажав между ладонями, пока он пытался освободиться.

— Не убивай его, — воскликнула она, как будто думала, что я вот-вот раздавлю это маленькое создание.

— Зачем мне убивать его?

— Я просто предположила… Я имею в виду, что ты выбиваешь дерьмо из людей ради забавы, так что…

Я закатил на нее глаза, и она затаила дыхание, когда я пересек комнату и послушно выбросил его на улицу.

— Я выбиваю дерьмо из людей, которые этого заслуживают или которые хотят, чтобы я это делал. Я не собираюсь убивать какого-то маленького паучка без причины.

— Тебе небезразлична его жизнь? — Удивление в ее тоне было немного оскорбительным, но я предположил, что, возможно, у нее были веские причины быть обо мне невысокого мнения. Черт возьми, у большинства людей были веские причины быть обо мне невысокого мнения.

— Я забочусь об их жизни больше, чем у большинства людей, — заверил я ее, снова захлопывая дверь пинком. — Животные не способны на зло, поэтому они ничего не заслуживают от меня.

— Это… неожиданно, — сказала она, наклонив голову и посмотрев на меня совершенно иначе, чем обычно.

Я подошел к ней ближе, вынужденный смотреть на нее снизу вверх, поскольку она все еще стояла на диване.

— Ну, не слишком радуйся, детка, — промурлыкал я. — Потому что ты, на мой взгляд, очень похожа на человека.

— Тогда, может быть, тебе стоит получить поцелуй от паука?

— Не-а. У него губы волосатее, чем у тебя.

Она попыталась сдержать улыбку, и я протянул руку, чтобы обхватить ее щеку.

— Ты заставляешь меня ждать?

Ее взгляд переместился на мой рот, и она медленно покачала головой, двигаясь вперед, чтобы опереться на спинку дивана, сокращая расстояние между нами.

Я позволил своей руке соскользнуть с ее щеки, протянул другую руку и обхватил ее за талию, наслаждаясь ощущением ее мягкой кожи под моими грубыми ладонями.

— Только один поцелуй, — предупредила она.

— Только один, — согласился я.

Она прерывисто вздохнула и наклонилась ко мне, ее аромат цветов ванили и меда окутал меня, когда она посмотрела мне в глаза.

Ее губы приоткрылись, глаза закрылись, когда она наклонилась ближе, ее губы почти коснулись моих, прежде чем я повернулся щекой, и мягкое тепло ее рта коснулось щетины на моем подбородке.

Она удивленно отстранилась, ее глаза расширились, когда она посмотрела на меня так, словно не была уверена, что, черт возьми, об этом думать.

— Это уже второй раз, когда ты заставляешь меня наклониться для поцелуя и отвергаешь, — прорычала она.

Я мрачно рассмеялся, моя хватка на ее талии усилилась, когда я притянул ее ближе, наши губы снова почти соприкоснулись. Но не совсем.

— Я целую только тех девушек, которых хочу сделать своей во всех отношениях, — сказал я тихим голосом. — Это не обязательно для секса, и я не вижу в этом смысла, если только это что-то не значит.

Ее глаза расширились, когда она осознала это, ее пристальный взгляд надолго захватил меня в плен, и я должен был признать, что у меня возникло искушение узнать, какова она на вкус.

Я переместил одну руку с ее талии к волосам и пропустил ее светлые локоны сквозь пальцы, оттягивая ее голову назад, прежде чем приникнуть ртом к ложбинке на ее шее и провести языком прямо к тому месту под ее ухом. Она ахнула от прикосновения, дрожь пробежала по всему ее телу, когда я зарычал от желания.

— Но не волнуйся, детка, если ты этого захочешь, я могу сделать с тобой гораздо лучшие вещи ртом, чем поцелуи.

Я отпустил ее и снова отступил в сторону, жестом приглашая следовать за мной, когда направился по короткому коридору, который вел в заднюю часть церкви.

Мгновение спустя за мной послышались ее шаги, и я ухмыльнулся тому факту, что на этот раз шокировал ее и заставил замолчать.

Я провел ее через свою спальню в ванную, где она спала, взял огромную сумку с косметикой, которую купил ей Сэйнт, и порылся в ней, пока не нашел кроваво-красную помаду. Идеальный цвет для размазывания по моему члену. Я все еще не был уверен, что это произойдет, но мне нравилось готовиться к наилучшему результату.

Я оставил ее накрасить губы и направился обратно в свою комнату, свалив одежду в кучу на полу, прежде чем натянуть пару черных джинсов и белую майку. Чтобы потом были лучше видны пятна крови.

Наконец, я схватил свою любимую кожаную куртку и накинул ее, прежде чем взять вторую любимую для нее.

Татум вышла из ванной, когда я направлялся обратно к ней, и мои глаза расширились, когда я увидел ее. Для меня она даже сделала кое-что получше, чем просто накрасить губы помадой, и подкрасила глаза в тон. Она выглядела чертовски крутой, и у меня было большее, чем когда-либо, искушение заставить эту плохую задницу хорошенько поработать.

Я бросил ей свою куртку, и она на мгновение заколебалась.

— Сэйнт не любит, когда я пахну тобой.

— Сэйнта здесь нет, детка, и я хочу, чтобы сегодня вечером ты была отмечена как моя всеми мыслимыми способами.

Она судорожно сглотнула от моих слов, и на мгновение даже показалось, что это ей не неприятно, когда она натягивала мою куртку. ДА. Черт возьми, да.

Я схватил ее за руку и потащил обратно в гостиную, и она рассмеялась, заметив мое волнение. У двери стояли высокие ящики, и я открыл верхний, достав оттуда две пачки наличных. В каждой из них было по две тысячи долларов. Мелочь на карманные расходы Сэйнта. Я бы вернул ему деньги из своего выигрыша. Возможно. А может и нет.

Я сунул деньги в карман и следующим делом схватил блокнот и шикарную авторучку.

Я снял зубами колпачок с ручки и выплюнул его на пол, прежде чем нацарапать записку для Сэйнта и Блейка.

Я ненадолго вывел нашего питомца погулять. Вернемся, как только сможем.

Я бросил записку и ручку на обеденный стол, оставив колпачок валятся, чтобы разозлить Сэйнта еще больше.

— Куда мы идем? — Спросила Татум, когда я вытащил ее за дверь в ночь.

— Как это ни печально, я собираюсь отвести тебя в то, что, возможно, является моим любимым местом в мире, — ответил я, и