сцены драки с участием Джима Гандольфини. Мы много говорили о первой с Ральфи. Вторым эпизодом была драка с тобой. Расскажи мне о ней.

Стив: Мы отправились снимать сцену, а Джиму в межсезонье сделали операцию на колене. Он сказал: «Мои колени не в порядке. Я не смогу как следует сыграть. Это будет выглядеть дерьмово». Шесть месяцев спустя они построили эту хижину в павильоне звукозаписи, потратив на это 250,000 долларов. Получилось жутковато. Когда я вышел на площадку, мне показалось, что я вернулся в настоящий домик. Это была его точная копия.

Майкл: Как вы готовились к драке?

Стив: Джим сказал: «Слушай, мы хорошие друзья. Давай зайдем так далеко, как только сможем, сделаем все максимально реально. Вытворяй со мной все что угодно – души, дергай за волосы, все что хочешь». Драка была постановочной. Такие сцены вы проходите и проходите, а потом все ускоряетесь и ускоряетесь.

У нас была драка. Махались два толстых потных парня – оба были не в лучшей физической форме, и поэтому все выглядело по-настоящему. Джим намного сильнее меня. 95 процентов трюков мы делали сами.

В какой-то момент я уклонился, он отпрянул, и я ударил его головой в нос. Он должен был двинуться вправо, а он этого не сделал, я въехал в него, и он рухнул, как тонна кирпича. Я молился, чтобы он не встал и не избил меня по-настоящему. Я сломал ему хрящ в носу. Был слышен хруст – громко, как будто трещит куча веток. Но мы сделали перерыв на час, и он вернулся. Вообще-то, он выглядел нормально: нос был немного опухшим, но ничего страшного. Я извинился, но на самом деле это просто одна из тех вещей, которые иногда случаются.

А потом мы вернулись к эпизоду. Когда вы смотрите кадр, то видите настоящий удар головой, его оставили в серии. Я потом несколько недель мучился, но оно того стоило.

Майкл: Все вышло очень реалистично. Фантастическая сцена драки.

Стив: У меня неплохо получалось. Этому не учат на курсах актерского мастерства. Я также неплохо освоил переозвучку, чего тоже там не рассказывают.

Майкл: Мы должны объяснить, что переозвучку используют, когда что-то записалось некачественно или сценаристы хотят изменить реплику. Вы идете в студию и синхронизируетесь с тем, что уже снято, чтобы переделать или дополнить диалог.

Стив: Еще примерно в это время они продали сериал «Сопрано» компании A&E, и каждое бранное слово было убрано и изменено. Вместо «гребаный» вы говорите «чудной».

Майкл: Иногда приходилось подходить очень творчески, например если это «ублюдок-членосос», то, возможно, его заменяли на «горбатого утенка» или «сломанный штопор» и так далее[163]. Они также поступили со сценами в Bada Bing! – снимали альтернативные дубли, где стриптизерши были в одежде.

По-настоящему крутой частью второй половины шестого сезона для меня была вся сюжетная линия вокруг фильма «Тесак», который пытается снять Кристофер. Конечно, мне понятно его желание добиться успеха в кинобизнесе – мне самому потребовалось для этого некоторое время, – но Дэвид и сценаристы довели попытки Кристофера начать кинокарьеру до невероятного абсурда. Мне было над чем поработать.

– Майкл

Стив: Вся эта история с «Тесаком» ведь почти перекликается с началом сериала, так?

Майкл: В пилоте Кристофер говорит: «Девушка моего кузена Грегори работает на подхвате в Голливуде, я мог бы продать туда свою историю». У нас есть серия «Девочка “Д”», где продюсеры встречаются, интересуются его жизнью и тем, что ему известно о мафии. Кристоферу понравилось все это, он увидел некую возможность для себя и отнесся к ней очень серьезно. Он хочет написать историю, которая будет частично о мафии и частично фильмом ужасов. В итоге все становится абсолютно смехотворным.

Кристофер связывается с Маленьким Кармайном, который снимался во Флориде в порно и видеороликах типа «Девушки сходят с ума». Они вместе создают проект, и Кристофер погружается в него до такой степени, что практически забывает об остальных своих делах. В этом сезоне он так озабочен кинобизнесом, будто всех это касается не меньше него. Он почти забывает, что он бандит. У мафии постоянно много работы: он должен пинать Тони, контролировать азартные игры, ростовщичество, клубы, все дела клана. А Кристофер считает, что все должны разделить его страсть к киносъемкам, хотя на самом деле всем на это наплевать. Тони просто терпит его. Но в этом, как мне кажется, и заключается суть персонажа Кристофера, с самого начала он полностью поглощен и одержим всем, за что бы ни брался. Здесь это качество достигает апогея, и получается отличная комедия.

Стив: Но, как мы уже говорили, ты играешь очень непосредственно. Никто не знает, что это шутка. В том-то и весь прикол.

Майкл: Именно так.

Стив: Честно говоря, я не думал, что сюжетная линия настолько надуманна. Есть какой-то парень, которого режут. Его тело, расчлененное на части, лежит в мусорных контейнерах. Это ничем не отличается от других глупых, безумных фильмов про зомби. Но есть замечательные сцены. Например, когда Кристофер и Джей Ти пытаются разъяснить ребятам сюжетную линию, надеясь заставить их вложить деньги в фильм.

Майкл: И все они высказывают свое мнение. Как будто все разбираются в создании фильмов.

Стив: Это очень характерно для мафиози: они думают, что знают все обо всем. Потому что, если ты когда-нибудь общался с некоторыми из них, а мы с тобой это делали, Майкл, у них есть мнение вообще обо всем. Они разбираются в политике, в спорте, в кино. Эти ребята знают жизнь, по их словам.

Майкл: По их словам. Но моей любимой сценой была премьера фильма. Я нахожу ее по-настоящему забавной, поскольку для моего героя действительно много значит то, что он реально снял кино.

Стив: Мечтает, что он – следующий Мартин Скорсезе.

Майкл: Мне еще нравится, что Кристофер не осознает, что на самом деле рассказывает о своих отношениях с Тони. Ведь парень в его фильме – это очень тонко завуалированная версия Тони Сопрано, и он изображает босса жадным сукиным сыном.

Стив: Но потом Кармела замечает сходство между любовным треугольником в фильме и всей этой историей с Кристофером и Тони, когда они думали, что Тони переспал с Адрианой.

Майкл: И она думает, что фильм – это фантазия Кристофера об убийстве Тони из мести. Ситуация становится все более и более абсурдной: Кристофер хочет, чтобы сценарист сказал, что это была полностью его идея, тот отказывается, и Кристофер бьет его по голове выигранным