Что же касается блокады, то Девис вообще редко жаловался на нее Меллори, а если и жаловался, то только в связи [509] с провалом дипломатических усилий по втягиванию Великобритании в войну на стороне Юга.

Отчасти эти взгляды Девиса оправдывались успешными действиями прерывателей блокады. В первые годы войны они пытались доставлять свои контрабандные товары на Юг прямо с Британских островов, но после захватов нескольких судов федералами этот маршрут был оставлен. Теперь британские грузы завозились сначала на Багамы, где их перегружали уже непосредственно на суда нарушителей. Оттуда контрабандисты направлялись в Уилмингтон, Чарльстон, Мобайл или Новый Орлеан.

Как правило, они без особых помех осуществляли свой последний бросок, проскальзывая под самым носом у блокирующих кораблей. «Блокада порта (Чарльстон — К.М.) столь далека от совершенства, — докладывал в июле 1863 года адмирал Дальгрен, — суда входят и выходят из него с таким малым риском, что и экспорт хлопка, и импорт припасов происходят без каких-либо материальных потерь».

Конфедераты ввозили европейскую контрабанду и через мексиканский порт Матаморос, откуда она доставлялась через Рио-Гранде в Браунсвилль, штат Техас. Однако к 1864 году блокада наконец начала давать свои плоды и даже оказывать некоторое влияние на ход сухопутных боевых операций. Тем не менее Девис, которому постоянно приходилось считаться с сепаратизмом отдельных штатов, отверг идею подчинения всех нарушителей блокады единому военно-морскому командованию. Когда же обстоятельства принудили его пойти на этот шаг, то он оказался запоздалым и уже не мог повлиять на исход войны.

Как следствие, на Юге не было эффективного разделения контрабандного тоннажа на военный и гражданский, и зачастую вместо столь необходимых им винтовок, снарядов и пороха конфедераты получали дамские платья, шелка и шампанское, считавшиеся более выгодным товаром и пользовавшиеся большим спросом. Впрочем, трудности, переживаемые армиями южан в конце войны, вызывались скорее непродуманностью внутренней системы снабжения, нежели федеральной морской блокадой. Так, в 1865 году, когда армия генерала Ли буквально умирала от голода, на провиантских [510] складах Конфедерации портились и гнили 50 миллионов рационов мяса и хлеба.

Решив, что блокада неминуемо лопнет, как мыльный пузырь, Меллори не планировал флотских операций по нападению на федеральные корабли. Значительно больше его беспокоила вероятность высадки сухопутных десантов при поддержке флота северян. Поэтому он в первую очередь занимался защитой гаваней и бухт от возможных нападений и разработал воистину грандиозный план военно-морского строительства. Еще в начале 1861 года Меллори удалось убедить конгресс в необходимости закладки 50 железных кораблей, и парламент Конфедерации принял по этому поводу соответствующее постановление. Однако выполнить замысел секретаря полностью не удалось — ресурсы южан были все же слабоваты и на плаву оказались лишь 22 таких судна. Из них только пять были предназначены для морских походов, а остальным отводилась роль часовых, охраняющих гавани, и патрулей, крейсирующих по рекам.

Впрочем, даже пяти мореходных кораблей оказалось многовато, и в открытых водах Атлантики побывали всего два броненосца — «Арканзас» и «Вирджиния» («Мерримак»). Но и они продемонстрировали почти полную непригодность для подобных плаваний, так что о морских сражениях с блокирующим флотом северян мечтать не приходилось. Зато Меллори возлагал определенные надежды на построенные за границей крейсера, которые, как он думал, оттянут часть федеральных эскадр от побережья Конфедерации (речь об этом пойдет ниже).

Несмотря на определенные успехи федеральных блокирующих эскадр, оптимизм Меллори можно считать вполне оправданным. Морская блокада как средство прерывания торговли Конфедерации и Европы оказалась безнадежной затеей. Например, из 2054 попыток нарушителей прорваться в Уилмингтон 1735 оказались успешными. В Мексиканском заливе наблюдалась еще более впечатляющая картина: до взятия адмиралом Фэррегаттом Нового Орлеана сквозь блокаду сумели прорваться 2960 судов, а после падения этого города места назначения достигли не менее ⅔ от указанного количества. [511]

Но, с другой стороны, блокада резко сократила береговую торговлю между штатами и привела к значительным потерям среди торговых кораблей южан. В основном эти потери касались парусных судов, которые, кстати, и составляли основу контрабандистского флота. Северянам удалось захватить 1149 кораблей-нарушителей и лишь 210 из них были пароходами.

Паровые суда вообще играли важную роль в вопросах установления и нарушения блокады, но, как показал опыт войны, их использование в конечном итоге сыграло на руку Югу, а не Северу. Наиболее эффективной частью блокадных операций был захват портов, поскольку ни один из них не был надежно закупорен. Однако блокадная рутина сильно изнашивала паровые двигатели федеральных кораблей, что часто мешало им участвовать в боевых действиях. Таким образом, с точки зрения стратегии, план по блокаде Атлантического побережья Конфедерации скорее оттягивал победное для Севера окончание войны, чем приближал его триумф.

Однако с точки зрения большой политики, морская блокада полностью себя оправдала. Доказав, что они держат под контролем все территориальные воды Соединенных Штатов, северяне в значительной степени воспрепятствовали вмешательству Великобритании и Франции во внутриамериканские дела. Заявление же Ричмонда о независимости и суверенитете Юга не могло приниматься всерьез.

Мудрость западноевропейских политиков, отказавшихся от участия в американской междоусобице, стала особенно очевидной в 1864 году, когда заработал план нового главнокомандующего Союза Улисса Гранта, Одним из первых стратегических успехов этого плана была победа в заливе Мобайл, одержанная эскадрой Мексиканского залива под командованием Девида Фэррегатта.

Этот офицер уже давно хотел овладеть заливом Мобайл, но все его попытки убедить военно-морское командование в необходимости такой операции, не имели успеха. Лишь в середине 1864 года, когда Фэррегатт выдвинул еще один аргумент, заключавшийся в том, что атака на Мобайл окажет войскам Шермана существенную поддержку, связав силы конфедератов в Алабаме, Уиллес дал добро на план адмирала. [512]

К тому времени южане успели хорошо укрепить залив. Был только один пролив, по которому федеральные корабли могли прорваться к Мобайлу. С востока его закрывал расположенный на оконечности полуострова каменный форт Мор ган, вооружение которого составляли 45 мощных орудий. Мелководная часть пролива накрывалась огнем пушек форта Пауэлл, заложенного на северо-западе, а средняя часть защищалась офортом Гейнс, возведенным на острове Долфин. Кроме того, почти весь глубоководный канал был покрыт донными минами, которые образовали настоящее минное поле, не доходившее всего 150 метров до берега полуострова.

Однако даже столь тщательно продуманная оборона показалась президенту Девису недостаточной и он выделил на прикрытие Мобайла эскадру во главе с бывшим командиром «Мерримака» контр-адмиралом Франклином Буканоном. В ее состав входили недавно построенный тихоходный и неповоротливый броненосец «Теннесси», вооружение которого состояло из двух 7-дюймовьгх вертлюжных пушек на носу и корме, двух нарезных орудий по бортам калибра 6,4 дюйма. В качестве поддержки «Теннесси» были приданы три легкие паровые канонерки «Сельма», «Гейнc» и «Морган».