или сработает слабо. Что при операции, всё это время в «отключке», он будет чувствовать, что с ним будут делать внутри. После чего, как правило, люди не поправимо меняются, припоминая, как его резали, каждую ночь во сне.

Это его сильно потрясло и в момент приближения операции, Дэриэл чуть не запаниковал, но всё же врач смог его успокоить и страх оказался ложным.

И вот сейчас, он ощущал те же самые страхи. Ему казалось, что такие поступки, как только что, нельзя делать в адекватном состоянии. Иначе, воспоминания о них, со временем, тебя «сожрут».

И в данном случае, как он и боялся, сбылись его опасения. Адреналин, выступавший в виде наркоза, так ему и не вошёл в кровь в нужных дозах. Каждый хруст её костей давался ему с всё новыми «щёлчками» в его мозгу. У него, в тот момент, существовала одна лишь мысль: «назад дороги нет». Так ему было легче.

Проделав основные действия, дело оставалось за малым. Хрипение второй, дало ему сигнал не медлить. Осталось не много.

Осознав происходящее, она захотела кричать, хрип слегка повысился в тоне, но никто, даже в радиусе пяти метров, не смог бы его услышать. Место для Анабель не представлялось знакомым. Какая-то невзрачная посадка. Тем более, что уже темнело.

Он подошёл, чтобы посмотреть не на лицо, а на её одежду. Анабель всё ещё пыталась кричать и дёргать своими, источающими боль конечностями. Они никуда не делись, руки, ноги были при ней. Просто из-за переломов на разных участках, они не имели возможность исполнять команды владельца.

Клынков, по его мнению, видел перед собою мразь, но от этого, в своих глазах, сам не переставал быть таким же. Да и до этого, фразы по типу: «Если убить убийцу, количество убийц не изменится», — для него были основополагающими.

Поняв свою беспомощность, Анабель оставила все потуги и начала просто, шевеля губами, умолять и плакать. Второй даже не моргнул, он закивал и со словами: «Не бойся, день, два и я буду на твоём месте», повернул голову налево, наклонился и поднял что-то тяжёлое.

Дэриэл вполне осознавал, что после всего что сделал, лучше, что ему светит, это быстрая смерть. Нет, естественно по закону, должен быть суд, где ему могут дать не больше пятнадцати лет, за психологическую нестабильность или вообще может претендовать на псих больницу вместо решётки. Но только не в этом случае.

Дэриэл понимал и даже знал, что с ним могут сделать в этих местах, когда ты не то что убиваешь, а просто переходить дорогу, людям с семизначными счетами в банках столицы. Но в данном случае, он считал, что хуже уже не будет. И если есть возможность спасти друга, заплатив своей, уже почти предрешённой жизнью, то так тому и быть.

Одной рукой, он растегнул ей куртку, а второй акуратно положил два кирпича на грудь и застегнул. Она почувствовала тяжесть. От не преодолимого ужаса девушка не могла закрыть рот, всё пытаясь что-то ему сказать. Дэриэл не мог пойти на туманные обещания и договорённости, просто не мог уже себе такого позволить.

Дальше он поднял её тело и пронеся пять метров вперёд, вздохнув полной грудью, с огромным шумом, сбросил Анабель в реку. Где под весом кирпичей, её развернуло вниз лицом и в миг потащило под воду. В мгновиние ока, тела, уже было не углядеть в мутной воде.

На улице, в секунду, стало тихо. Настолько тихо, что это заставило Дэриэла опасаться. Он повернулся в сторону моста и задумался, смотря прямо на него.

Дэриэл знал, всю «славу» этого моста и сколько тел уже было выловлено под ним и сколько открыто, а главное расскрыто по ним криминальных дел. В этот раз, у него был в распоряжении максимально возможный холодный рассудок, в его ситуации, который считал, что придуманое им, было лучшим вариантом.

Ему не было куда идти. На тот момент, он осознавал, то что его прощальные сообщения, посланные заранее четверым человекам, чтобы других не подвергать подозрению, уже могли быть прочитаны. И его появление, дома у хотябы одного из них, могло следовать уговорам не делать, то что он задумал, не сдаваться властям.

Оставался ещё один момент, с Джыной, ни сообщение, ни записку, которой с описанием своей судьбы и просьбе прощение, за то, что она может узнать в дальнейшем, он так и не послал, не нашёл слов.

У Джыны затряслись руки, пытаясь не упустить чай, она постаралась медленно подойти к столику и поставить кружку. Получилось. Поправив волосы и нервно оглянувшись в доме, она пошла к дверям. На подходе, Джына решила пойти под стенкой, чтобы «гость» не смог увидеть силуэт через обратную видимость в её глазке.

План был исполнен, но не известно удался ли. Нервное приближения лицом к двери и её глаз уже вполне корректно усмотрел человека, стоящего у двери.

Дальше гость, продолжал стучать, но удары Джыну уже не волновали. На её лице появилось облегчённое удивление. Щёлчок замка, сброс цепи и двери распахнулись. Перед Джыной, с участившемся дыханием и с растерянностью в глазах, стояла Вулана. Деловой костюм, расплетённые волосы, идеально ровный макияж с толсто подведёнными глазами. Тёплые ботинки, тоже из чей-то кожи, в сопровождении с неуверенной перекачкой тела, с одной ноги на другую.

— Вулана? Ааб… Что случилось?

— Ну ты же приглашала меня к себе? Вот я и пришла, — с сомнительной доброжелательностью.

— Ну… — выкатив глаза от неожиданности, — Хорошо… Только почему так поздно?

— Ну, когда смогла… — развела руками, — Я могу войти?

— Конечно, заходи. Я просто уже настраивалась на сон, поэтому не до конца соображаю, — Джына отошла с прохода и позволила ей зайти, закрыв после неё дверь.

Вулана приехала сюда одна. Ей удалось успокоить охрану отца, которая теперь и её, заехав перед посещением Джыны, домой. После чего их рабочий день, был оглашён оконченным. Как она считала, ей было нужно поговорить с подругой без любых посторонних, а тем более не удобных охранников. Да и в прессу могло из-за этого что-то просочиться.

Обе прошли центр комнаты: — Так, что будем делать? У меня кроме чая ничего. Могу его лишь покрепче заварить.

— Спасибо конечно, но я пока ничего не хочу, — Джына кивнула, — Я сяду?

— Конечно, — Вулана села на диван, закинув ногу на ногу и убрав мешающиеся под глазами, волосы за ухо.

— Ты тоже сядь, — села, но неплохо так напряглась в ожидании, — Аааа, Дэриэл не у тебя случаем?

— Дэриэл? Эм… — Джына устало протерла глаза, — Нет, он сейчас дома…