как же хотелось. Правда ему нужна была, не для того, чтобы меньше отсидеть и выйти. Нет, на это надежды не было. Правда ему нужна была, только чтобы его имя не было запятнано ложью. И если бы его и судили, то только за то, что он совершил. Чтобы все не думали о нём, исходя их того, что он не делал.

Состояние Джыны же, в это время, напоминало сон, сквозь который из реальной жизни доносятся звуки и из-за чего тяжело понять, что сейчас действительно происходит. Она старалась отдышаться. Но этого ей не давало сделать всё тоже воспоминание. Которое частично забыла. Всё, что она действительно помнила, это то как её отец, возмущённо крича на её брата, от злости подхватил со стола нож и направил на него. Джына стояла в коридоре. Её брат, как будто ожидая подобного от отца, просто улыбнулся. Джыне также поплохело в тот момент и в миг, когда отец попытался приблизиться к сыну, воспоминание переставало иметь точные очертание. Она ясно помнила, что что-то начала делать, и вот из-за этого, чтобы вспомнить случай, ей пришлось пытаться цепляться за любые варианты развития событий, витавшие у неё в голове.

Она решила попробовать осмотреться и вспомнить, что она тогда чувствовала. И вот похоже она нашла. Да. Что-то начало проясняться, но вместе с этим её начало охватывать апатия. Каждый микрометр воспоминаний, создавал ей чудовищное чувство удушья. Она подумала, что в тот момент, возможно, хотела убежать оттуда, не в свою комнату, а из с дому. Но попробовав припомнить, как она шла к дери — не получилось. И откинула этот вариант.

— Ты так и будешь молчать? — Вулана всё же хотела услышать от него признание, хотя не понятно для чего, свидетелей нет, запись она не ведёт, по идее, на суде он может вообще всё отрицать, сказывалась неопытность.

— Я не… не хотел, чтобы так всё закончилось… — он увидел, как Джына постаралась подняться с кровати и у неё это удалось.

Вулана тоже боковым зрением это заметила, но решила пока её не тормошить.

— Если бы ты не хотел всего этого, ты бы не убивал, — Дэриэл молчал, — Ладно, не хочешь рассказывать здесь — расскажешь в участке, но просто хотя бы поясни, убили вы тех двадцать человек и убили, но зачем расчленять?

Её слова, доставили ему, буквально, физическую боль: — Я их не убивал! — тяжело было понять намерения Вуланы, она одновременно хотела продолжать допрос и в то же время позвонить в участок.

И вот когда Дэриэл был ею спровоцирован, точнее она не этого хотела, но вышло, как вышло и Вулана вновь встревожилась и сильно вжавшись в орудие в руках, смотрела на него.

— И никого не расчленял! И я больше не дам тебе ответа ни на один вопрос. ТЫ МЕНЯ ПОНЯЛА?! — а сдесь на гнев, ещё на ложилась, невозможность понять причины плохого состояния Джыны.

— Не провоцируй меня криком!! Или это может закончиться плачевно, а это нам обоим не нужно!

— ЧТО?! Не провоцировать тебя?! А чем сейчас занимаешься ты?! Отойди от меня и убери ствол от направления моего лица!

Джыне было не приятно это слышать и ей даже захотелось убежать оттуда, но всё таки она больше находилась ещё у себя в голове. Такие ощущения подкинули ей идею. Она поняла, что нужно попробывать не убегать от конфликта. А пойти вперёд. Она вспомнила, что как раз и не смогла убежать тогда из дому, ведь знала, что двери всегда заперты. Тогда ей и стало понятно, почему брат не ушёл.

— Я никуда не отойду. И если ты что-то совершил, то должен получить по заслугам! Ведь если есть преступление, значит будет и наказание! — Вулана.

Духота ставала всё сильнее, Джына всё ближе подходила к своему отцу сзади, шаг за шагом, метр за метром и резко… [ТУК].

Дэриэлу послышался глухой удар, после него на пол посыпались осколки стекла и полился чай вокруг ног Вуланы, а сама же она упала на пол, где приземляясь ударилась веском об угол стены. С её головы потихоньку началась сочиться кровь и было ясно, что сама или с чьей-то помощью, она уже не поднимется. Без испуга и должного удивления, Дэриэл поднял глаза повыше и увидел заворожённую Джыну, стоящую над телом, держа в руке оставшуюся часть чашки.

Похоже её психотерапевт в Дъеврессе был прав, у неё действительно развиты панические атаки. Пять лет назад, её родители не обратили на это внимания. Ведь, во-первых, больше такого не происходило, а во вторых возможные причины, на которые указал врач, не совпали. Но это был довольно интересный человек (психотерапевт), за свою жизнь он написал три книги, по его мнению, о самом важном и расспространённом, но всё же не доказанном, основании появлении подобной болезни. А именно политический устрой, важность человека над идеей и самое главное справедливость общества.

Джыне захотелось спрятаться, но, как и в тот день, пять лет назад, она не смогла уйти от конфликта. И сама того не контролируя, ударила инициатора вражды.

Дэриэл оглянулся по сторонам, весьма чётко понял, что произошло. Хотел подойти к Джыне, но не стал. Просто стоял и держал руки на виду, давай понять ей, что всё в порядке.

Через минуту, Джына всё же пришла в себя, она всмотрелась в лежавшее тело, потом в Дэриэла и в конце концов, бросив тот кусок посуды, вгляделась в свои руки. После этого началась тихая паника, это было видно по глазам и весьма громкий и разборчивый от неё вопрос: — Что произошло?!

Закивав и практически не потратив ни мгновения на раздумывания, только лишь опять взглянув на труп, ответил: — Ничего, просто я опять убил человека.

Тяжело было назвать этот день сумбурным. Точнее тот день, сейчас уже утро. Шесть часов, на улице светло и холодно. Настолько грязно и мерзко, Дэриэл не чувствовал себя ещё никогда. «Грязь», заключалась в том, что после всего сделанного, ему было трудно представить себя в дальнейшем, в том же самом жизненном потоке. Между людей, которым нельзя будет это рассказать. Нужно будет как-то по-другому контактировать, чтобы добиться от них той же искренности, уважения или сострадания.

А второе это Джына. Вовлёкши её в невероятные проблемы и свой личный водоворот криминала, он не хотел себе это прощать. Особенно то, как они убегали с её дома. Тело убитой не трогали, бежали не оглядываясь. Дэриэл рассуждал об этом, пока ожидал её на остановке. Джына отошла в туалет, параллельно предупредив свою семью,