эдаким качком, который из-за горы мышц даже руки нормально не мог опустить вдоль тела. Но дилмон с ними, с этими мышцами — гораздо больше меня поражала энергетика мужчины. Столько в ней было неприкрытой властности и агрессивной силы… Кто это?

«Это Хаа́ск, — тут же пояснил мне Калипсо ментальным посланием. — Тот самый, которого любят упоминать в ругательствах как „Хааск проклятый“, ассоциируя его с демоническим злом, к которому на самом деле он не имеет никакого отношения. Но это бог войны и коварства, поэтому репутацию он создал себе соответствующую и поддерживает ее. Хааск больше всего влил сил в создание нашего мира, так что он тут вроде как главный».

— Не «вроде как», а главный, — тем же резким тоном поправил Хааск, недобро зыркнув на Калипсо, явно читая его мысли.

— Прошу прощения за некорректную формулировку, — Калипсо склонил голову в полупоклоне. — Моей илунари требуются пояснения, я посчитал правильным дать ей их ментальным посланием, чтобы не отвлекать всех вас на это. А что касается вашего замечания, что я пришел не один, то обращаю ваше внимание на то, что в прошлую нашу встречу здесь Пресвятая Мелия дала понять прямым текстом, что при желании я могу явиться сюда со своей истинной парой. Более того, Пресвятая Мелия в тот день чуть ли не настаивала на этом, утверждая, что желает собственными глазами посмотреть на мою истинную и убедиться, что связь между нами настоящая. Мне было сказано, что только истинные светлые чувства между нами могут провести Лорелей на изнанку мира вместе со мной. И это будет самым ярким подтверждением моих внутренних изменений, потому что только «достойный благословения человек способен дойти до нас со своей истинной», это я цитирую слова из нашей прошлой встречи. Помятуя об этих словах Пресвятой Мелии, я не настаивал сам на присоединении Лори к моему проходу на изнанку мира и даже утверждал, что ей лучше отпустить меня, но и не стал категорично отказывать в ее твердом порыве присоединиться ко мне.

— Ты иногда слишком много болтаешь, дорогая моя, — проворчал Хааск, обращаясь к Мелии.

— А ты слишком много ворчишь, — ослепительно улыбнулась та.

Тот хмыкнул и тоже присоединился к своим первородным коллегам, усевшись справа от Мелии.

Хааск, в отличие от других первородных духов, уселся не просто в кресло, а наколдовал себе целый трон. Массивный такой, с высокой спинкой, из неизвестного мне материала, отделанный драгоценными камнями. Хааск положил руки на широкие подлокотники, закинул ногу на ногу и уставился на нас с Калипсо весьма недружелюбным взглядом. Весь вид Хааска так и кричал о том, как он не рад нас видеть.

— А с чего бы мне вам радоваться? — резко спросил он, стрельнув взглядом в мою сторону.

Хм, кажется, он беспардонно читал вообще все мои мысли.

— Мой дом, что хочу, то и читаю, — всё тем же грубоватым тоном произнес Хааск, продолжая буравить меня недобрым взглядом.

Я медленно вдохнула и выдохнула, нервно сцепив руки в замок перед собой на коленях.

Так, надо постараться очистить сознание, временно ни о чем не думать, не анализировать, а просто смотреть, слушать и быть рядом с Калипсо…

Я еще раз медленно вдохнула и выдохнула и перевела на него взгляд. Он как раз беседовал с Мелией, рассказывал о происходящих событиях в реальном мире и о том, что дарованный перстень таки загорелся всеми рубинами и позволил создать портал, ведущий прямиком на изнанку мира.

— Я выполнил все ваши условия, — произнес Калипсо ровным голосом, не сводя глаз с Мелии. — Считаете ли вы теперь достойным меня Небесного Благословения? Клянусь направить его исключительно на борьбу с Эйзересом. Вы сами знаете, что без этой внутренней клятвы я бы к вам сюда даже не прошел.

Говорил-то Калипсо ровным тоном, но я чувствовала его напряжение. То, как он затаил дыхание в ожидании ответа. То, как он замер и весь обратился в слух.

Калипсо шел к этому моменту очень долго, и мне даже сложно было представить, какое на самом деле колоссальное напряжение он испытывал в данный момент, хоть и пытался быть спокойным.

— Ты прошел большой путь, Калипсо, — тепло улыбнулась Мелия и повернулась к Хааску. — Ну что, перейдем к делу, милый? Полагаю, мы можем приступать. Твой ход.

— Отлично! Не будем долго болтать, я всё это очень не люблю, — Хааск самодовольно потер ладони и с кривой усмешкой глянул на Калипсо. — Просто оставляй ее и уходи.

Калипсо непонимающе поморгал и вопросительно глянул на Хааска.

— Кого оставлять? — уточнил он. — Если вы про перстень, то он исчез, когда преобразовался в портал…

— Возлюбленную свою оставлять, кого же еще, — хмыкнул Хааск, кивая на меня. — Нужен мне больно тот одноразовый перстень. Фурию оставляй и уходи.

Мое сердце ухнуло куда-то в пятки, а в горле пересохло.

— Не понял… — напряженно протянул Калипсо.

— А что тут непонятного? Чтобы получить что-то очень нужное, необходимо отдать что-то такое же нужное. Закон равновесия, — белозубо улыбнулся Хааск. — Так что сейчас ты оставляешь нам свою истинную и проваливаешь с изнанки мира, а взамен я наделяю тебя Небесным Благословением, которое позволит тебе победить Эйзереса и стать еще более могущественным, чем он. Здесь и сейчас мы заключаем сделку, которая сама по себе свершится, когда ты покинешь этот зал.

— Какого хрена?! — грубо произнес Калипсо, вскакивая на ноги.

От его спокойствия не осталось и следа. Взгляд взбешенный, дыхание участившееся. Аура заходила ходуном, а с кончиков пальцев сорвалось несколько алых искр, демонстрирующих высокий уровень ярости волшебника.

А я… я молча смотрела на богов. На Маргса, который так и не обронил ни слова. На эту чертову Пресвятую Мелию, которая даже не подумала вмешаться… Все они взирали на Калипсо с чрезвычайным любопытством и даже не думали одернуть Хааска и как-то помешать ему. Ни намека на удивление или возмущение. Один лишь праздный интерес. Знаете, с таким видом ученые наблюдают за подопытными, ставя на них разные эксперименты.

За эти несколько секунд взгляда на первородных духов в моей голове пронеслась тысяча мыслей и масса противоречивых эмоций, от гнева до полного опустошения.

Они знали. Они, черт побери, прекрасно знали и планировали именно такой исход событий. И он их нисколько не смущал. И, кажется, даже… забавлял?..

«Да чем вы лучше Эйзереса, вашу мать?!!» — хотелось заорать мне, но горло будто сдавило стальным обручем.

Страха не было. Было только какое-то ощущение дикой безысходности. Жуткое отчаяние, которое медленно, но верно накрывало с головой и отравляло всю мою сущность.

Я не истерила и не орала от отчаяния только лишь благодаря фортеминской закалке. Да и на нервной почве мозг отказывался анализировать всю ситуацию и просто наблюдал за всем происходящим с какой-то отрешенностью, словно бы со стороны.

Хааск тем временем продолжал разливаться соловьем,