хотели подорвать какой-то бомбой вместе с якобы охранником. Что мне было думать и делать?

— Послушать меня, заткнуться и не вмешиваться!

— Я бы не делал этого, если бы ты сразу рассказал, мол, мы тут охотимся на монстра, все в порядке, ничего необычного, встретимся как-нибудь позже. Уж не знаю, что с тобой случилось, но это не тот Джованни, которого я знал. Как по мне, лучше ничуть не измениться, чем в худшую сторону. И по-моему, ты понабрался этой гадости у той девушки, она изменила тебя до неузн…

Не успел я договорить, как он выкрутил руль на манер капитана корабля перед айсбергом, и все закружилось, будто на каруселях в день города. К счастью, рядом оказалось пустое парковочное место возле магазина, а не толпа людей, мы отделались разве что испугом какой-то дамы с собачкой и моим сердечным полуприступом.

— Не смей говорить так о ней, понял?! — кричал он, прямо-таки задыхался от злости. — Ты испортил нам все, что только мог, а она спасла тебя! Будь безмерно благодарен ей, потому что для тебя это было бы все равно что смерть.

— А для нее?

Джованни и сам не знал, наверное, поэтому просто уставился вдаль на вывеску магазина, а на деле еще дальше, то бишь внутрь головы.

— Пожелай ей удачи. Это все, что у нее осталось.

Я бы хотел засыпать его вопросами, выудить ответы на всю эту неразбериху и кое-как поддержать, если все совсем плохо, но решил не трогать какое-то время, пусть остынет. Сам не заметил, как в окне появлялись больно знакомые пейзажи, и аж крякнул от удивления при виде родного здания фабрики. И нет, не совпадение — машина двигалась ровно на стоянку, проехала поднятый шлагбаум и заглохла аккурат перед коморкой Три Полоски. Что ж, спасибо за бесплатное такси на работу и домой одновременно (это была моя шутка вслух), Джованни переспросил, я переответил. Не знаю, что он там себе понял, но чуть ли не пинком под зад побежал ко входу, а наш охранничек уже в дверях на манер швейцара, даже не удивился, то бишь все это намекало на очень даже званый визит! Если что, я уже всю руку себе исщипал, но это не сон, и попробуй пойми, какого черта мы тут забыли и почему все дороги ведут в «Тедди’с Хоум»?

Ни здрасьте, ни можно войти — черное пальто просвистело мимо старика, а тот заскрипел суставами следом. Я догнал их уже возле лестницы к кабинету Мудрого Филина, где горел свет — эх, да тут собрались все действующие лица этой странной пьесы, а под рукой, как назло, нет попкорна. Еще и Три Полоски добровольно-принудительно предложил пропустить все самое интересное:

— Вам будет лучше остаться внизу, мистер Коллин!

— Нет, не лучше, — сказал Джованни в другое ухо и толкнул меня на ступеньки, а сам пошел следом, наступал мне на пятки.

Мудрый Филин преспокойно сидел в гнезде стола и даже после нашего набега еще какое-то время что-то черкал на листке бумаги, пока мы не нависли над ним двумя коршунами. Кофейные пары клубились в воздухе, коптили потолок, и давление сразу же подскочило за двести, хотя сердце стучало галопом и без посторонней помощи. Кто, кто, а Джованни научился производить первое впечатление, поэтому с ходу крикнул:

— Figlio d'un cane[1]!

— Джованни Мерицци, я не позволю вам хамить мистеру Савве…

Три Полоски напрягся, будто у него в ухе был переводчик, хотя там все понятно по интонации, я бы посмотрел на эту битву титанов, но Мудрый Филин выставил руку, мол, переживет оскорбление и не стоит горячиться раньше времени. Вместо этого впалые совиные глаза скакали с него на меня — и по-моему, он все понял, но решил для начала выслушать детали, потому как такая переменная, как я, могла перевернуть все с ног на голову. Джованни рассказал про того психа, эту их операцию, проблему в виде меня, и опять слово кошмар встречалось в каждом предложении, еще и куча каких-то терминов, аббревиатур — в общем, они не стеснялись болтать о своем, как если бы меня здесь и не было, хотя я все равно ничего не понял.

Кто-нибудь может мне объяснить, что у них тут за кружок паранормальщины?! Желательно все до последней капли, подробно, по пунктам и полочкам, с пометкой для особо одаренных чайников.

— Итак, Армани, слушай сюда, — сказал Джованни, будто прочитал мои мысли, — твой начальник, как и я, состоит в организации, охотящейся на монстров, которых мы называем…

— Прекратите немедленно! — закричал Мудрый Филин. — Что вы делаете?

— Вашу работу — за вас! Месяц назад у вас произошло ЧП, а вы до сих пор не ликвидировали его и даже не ввели в курс дела Армани. Или в письме вы говорили не о нем?

— Не вам критиковать то, каким образом я его обучаю.

— Вы должны были знать, что он вечно лезет, куда его не просят. Почему тогда он ни хрена не знает о нас… Знал бы — не мешал! Не сорвал бы весь план, а теперь… хронометр у него! А она…

Внутри у Джованни пылал генератор энергии, и нужно было ее передать, иначе разорвало бы в клочья — он схватился за край стола, костяшки побелели, плечи задрожали, и крышка заскрипела, будто вот-вот оторвется. Я почти видел разряды искр, да и Мудрый Филин вдруг отошел от стола, будто тот был под напряжением, и как раз вовремя, потому что здоровая рука смела с него чуть ли не все добро на пол. Канцелярия и стопки бумажек пролетели в угол кабинета, а его хозяин и глазом не моргнул, только взглянул на Три Полоски, чтоб не вмешивался. У Джованни выплеснулось все нужное и ненужное до отметки в ноль, потому как еще секунду назад в нем кипела ярость (я молился, как бы дело не пошло дальше), а теперь он скрючился, как от тяжелой болячки, и будто бы даже похудел, пальто как-то непонятно повисло на нем. Одна рука так и осталась опорной, а вторая легла на стол, и на нее он опустил лицо, спрятал глаза, но там не нужно было гадать, что в них происходило.

— Мне жаль, что все так вышло…

— Мне не нужна жалость. Я пришел за хронометром, — прошептал он хрипло, будто при смерти. — Я верну утерянный и… найду ее.

— Вы же знаете, что я не могу допустить этого. Во-первых, ваш план подобен самоубийству, поскольку перемещение непредсказуемо, и на поиски потребуется не один земной час