Доказательства существования социальной ответственности

Эмпирическое, основанное на реальном опыте доказательство существования социальной ответственности вряд ли можно назвать намного более оптимистичным. С. Бреннер и Е. Моландэр, сравнивая результаты опроса читателей Harvard Business Review, проведенного в 1977 г., с опросом, имевшим место пятнадцать лет раньше, пришли к выводу, что «респонденты намного циничнее оценивают этичность поведения своих коллег», чем прежде. Почти половина опрошенных была согласна с утверждением, что «американский бизнес-руководитель высокого ранга склонен не руководствоваться в своей непосредственной работе основными нормами морали. Для этого он слишком озабочен прибылью»[215]. Только 5 % участников опроса включили социальную ответственность в список факторов, «влияющих на этические стандарты», в то время как 31 % и 20 % внесли в этот список два фактора, связанных с проведением кампаний с целью оказания давления, и 10 % – фактор регулирования.

Современную корпорацию часто описывают как исключительно рациональный, по сути своей лишенный морали институт; а ее профессиональных менеджеров – как «наемников», которые с максимальной «продуктивностью» преследуют любую цель, которую их просят преследовать. Проблема заключается в том (по причинам, которые мы подробно обсудим в следующей главе), что эту «продуктивность» можно оценить и измерить, поэтому «ружья» этих наемников неизменно «заряжены» лишь теми целями, которые можно точно калькулировать. Социальные же цели, в отличие от экономических, количественной оценке не подлежат. В итоге системы контроля эффективности труда – от которых современные корпорации очень сильно зависят, – как правило, изгоняют социальные цели во имя достижения экономических[216].

В итоге в современной крупной корпорации профессиональная аморальность нередко оборачивается моральностью с экономической точки зрения. А когда гайки систем контроля эффективности труда закручиваются слишком сильно, экономическая мораль может обернуться социальной безнравственностью. И случается это довольно часто: один из авторов Fortune обнаружил, что в 1970-х гг. «на удивление большое число [крупных компаний] было уличено в откровенно безнравственных действиях» – по меньшей мере, 117 из исследованных им 1043 фирм[217].

Следовательно, нам нужно хорошенько подумать, можем ли мы следовать призыву «Доверяй!».

Потребность в социальной ответственности

Но факт остается фактом: мы просто вынуждены доверять. Концепция социальной ответственности, возможно, и наивна, но она действительно необходима – по двум причинам. Во-первых, стратегические решения крупных корпораций неизбежно имеют не только экономические, но и социальные последствия, которые неразрывно связаны между собой. Четкое разграничение экономических целей частного сектора и социальных целей государственного сектора экономики на практике ничем не подтверждается. Любое важное решение крупной корпорации – внедрение нового ассортимента продукции, закрытие старого завода и т. п. – влечет за собой последствия самых разных видов. В большом бизнесе такого понятия, как сугубо экономическое решение, просто не существует. И судя по всему, только какой-нибудь «концептуальный страус», глубоко зарывший свою голову в абстракции экономической теории, может сегодня воспользоваться четким различием между экономическими и социальными целями и начисто выбросить из этой головы концепцию социальной ответственности.

Вторая причина, по которой мы просто вынуждены стоять на позиции доверия, заключается в том, что любой процесс принятия корпоративных решений всегда был неизбежно связан с определенной свободой выбора – свободой корпорации отвернуться от потребностей общества или постараться удовлетворить их. В современных корпорациях дело может обстоять намного лучше, но может и намного хуже. По сути, наша ответственность в данном случае определяется исключительно нашими морально-этическими убеждениями. Если учесть, что системы контроля эффективности труда, столь почитаемые в крупных диверсифицированных корпорациях, слишком сильно вмешиваются в наши этические стандарты и нормы, то нам необходимо переосмыслить способы организации этих корпораций – их размеры, степень бюрократизации и уровень диверсификации.

Полностью отбросить принципы корпоративной социальной ответственности означает позволить корпоративному поведению скатиться на самый низкий уровень, на котором оно будет управляться только механизмами внешнего контроля, такими как регулирование и кампании, проводимые группами, оказывающими воздействие. А. Солженицын, на своем опыте узнавший, что означает жить «в обществе, не имеющем ни одной объективной правовой шкалы», предупреждает нас (и его мнение резко контрастирует с мнением Фридмана), что «общество, в котором существует только одна шкала, правовая, тоже не слишком подходит для человека. Общество, основанное исключительно на букве закона и никогда не поднимающееся выше правовых норм, вряд ли сможет воспользоваться преимуществами человеческих способностей более высокого уровня»[218].

Это отнюдь не означает, что мы должны следовать призыву «Доверяй!» безусловно и категорично. Конечно, не нужно принимать за чистую монету столь популярное в некоторых кругах утверждение, что только бизнес способен излечить социальные болезни общества. Бизнес не имеет ни малейших намерений без ограничений использовать свои ресурсы для процветания социальной сферы, о чем бы конкретно ни шла речь – о поддержке политических кандидатов или о том, чтобы благодаря своим денежным дарам и субсидиям диктовать неприбыльным институтам, как они должны распределять свои усилия.

Однако в ситуациях, в которых бизнес задействован обязательно, в которых его решения имеют действительно серьезные последствия для общества, наступает время, когда свою роль должна сыграть социальная ответственность: например, если корпорация создает экстерналии, которые невозможно оценить и приписать именно ей (иными словами, в ситуациях, в которых регулирование не даст никакого результата); там, где регулирующие институты будут работать только при условии сотрудничества с ним бизнеса; где корпорация может дурачить своих потребителей, поставщиков или государство, обладая намного более глубокими знаниями в своей отрасли; где вместо негодных или вредных продуктов можно было бы предлагать потребителям хорошие и полезные. Иными словами, мы должны понять, что во многих областях мы просто вынуждены доверять корпорациям и верить в то, что они поступают социально ответственно, или как минимум встать на позицию «Социализируй!» (и, возможно, изменяй), чтобы действительно можно было им доверять. Никто из нас не хочет жить в обществе, где важные посты не будут занимать ответственные, высокоморальные и верные своему делу люди.