— Ты... ты... — В бессильной ярости Круппа топнула ногой.

— Не ты. Я твоя хозяйка, а не подруга. Привыкай к этому, и я стану очень щедрой хозяйкой.

Дети, широко раскрыв глаза, настороженно наблюдали за внезапно вспыхнувшей ссорой.

— Я ухожу, — наконец произнесла Круппа, впрочем, непонятно было, она имеет в виду выход из комнаты или вообще уход из дома. — Ты приносишь несчастье, Бидайн. С маленькой Эньей сегодня ночью случилась беда, и я чувствую, что на этот дом уже опустилась темная туча. Майя! — Она с требовательным видом протянула дочери руку. — Идем!

Девушка-кобольд осторожно соскользнула с кровати. В гардеробной было настолько тихо, что постукивание деревянного протеза звучало гулко, как удары молота. Она посмотрела на Бидайн. В глазах ребенка стояли слезы, ведь она так мечтала быть среди девушек, которые бросают цветы под ноги невесте, когда та будет входить в зал. Майя целую неделю только об этом и говорила. Для нее этот пустяк должен был стать важнейшим событием в жизни. Если бы Круппа позволила, Майя могла бы остаться на праздник.

Но толстая кухарка, топая ногами, вышла из комнаты, ни разу не обернувшись, и Майя, понурив голову, последовала за ней.

— Это было несправедливо! — воскликнула Лидайн и, всхлипывая, бросилась за кобольдами.

Драконница поглядела на Фареллу, которая продолжала спокойно сидеть на месте.

— Ну? Тоже сбежишь от тиранши?

Та покачала головой.

— Круппа слишком много себе позволяет. Но... Что с Эньей? Почему Круппа сказала, что ты принесла ей несчастье?

— Потому что она — маленькая суеверная кобольдша, — Бидайн ослепительно улыбнулась Фарелле. — Не стоит обращать внимания на болтовню кобольдов.

Но Фарелла оставалась серьезной.

— Сегодня утром я подслушала разговор Круппы и Граумура. Граумур, вернувшийся из города, говорил об Энье. Что она умерла.

Что с ней случилось что-то ужасное... — Дочь Шанадина поглядела на нее.

— А что с ней случилось? — поинтересовалась Бидайн.

Девушка пожала плечами.

— Они заметили меня и прервали разговор. Но Граумур был очень встревожен. В таком состоянии я не видела его никогда. Раньше он принимал участие в настоящих сражениях. Непохоже, чтобы смерть могла так напутать его.

— Детям не стоит задумываться о подобных вещах, — решительно отрезала Бидайн. — В порядке исключения я готова признать, что в этом Круппа была права. Лучше тебе об этом не слушать.

Фарелла покачала головой, и ее большие глаза впервые показались Бидайн похожими на две бездны.

— Может быть, я и выгляжу как маленькая девочка, но я не маленькая. Иногда я притворяюсь ей, потому что жизнь становится легче, если ты именно тот, кем кажешься. Отец счастлив, когда я делаю вид, что осталась такой же, как в тот день, когда моя мать бросилась в море со скалы. Но это неправда. Мое тело перестало расти и стареть. Но мой разум давно уже не разум маленькой девочки.

Бидайн села. Фарелла всегда нравилась ей. Тихая и робкая девушка напоминала ей саму себя в детстве. Неразвитая способность к магии сделала ее отверженной, как и Фареллу.

— Лидайн тоже?

Фарелла покачала головой.

— Нет, она истинное дитя. Проклятие, или что бы это ни было, настигшее нас после смерти матери, по-разному подействовало на нас. Она действительно тот самый ребенок, каким кажется, — Фарелла произнесла это с презрением в голосе. — Ты даже представить себе не можешь, как тяжело быть запертой в этом дворце вместе с Лидайн. Все предполагают, что я буду играть с ней и легко находить общий язык. А я хотела бы быть такой, как ты! Мне хочется спать с мужчиной. Но ты прекрасно понимаешь, что никто не осмеливается даже посмотреть на меня со страстью во взгляде. На меня, маленькую девочку могущественного торговца Шанадина, — девушка вздохнула. — Теперь ты знаешь мою тайну, Бидайн. А теперь скажи мне, как умерла Энья. Ты ведь знаешь это, не так ли? От тебя ничего не скрыть. Она бросилась со скалы, как моя мать? Ее тело нашли разбитым меж скал? Вчера ночью было полнолуние. На меланхоликов луна оказывает весьма мрачное влияние. Она манит их на утесы. Мне не раз доводилось испытывать это самой.

— Ты действительно уверена, что хочешь знать то, что напугало закаленного в боях минотавра?

— Я не ребенок! — раздраженно заявила девочка. — А если не знать, то будешь придумывать себе.

Бидайн не хотелось спорить. Пусть малышка сама разбирается с последствиями собственного любопытства.

— Никто не знает, кто убил Энью, но кто бы это ни был, он живьем содрал с нее кожу. Говорят, что, когда ее нашли, на теле ее не было ни кусочка кожи. То есть маленькую портниху в каком-то смысле раздели. Что сделал убийца с кожей, неизвестно. В доме портнихи ее не нашли.

Но описанное зверство не произвело никакого впечатления на Фареллу. Девушка просто кивнула.

— Зачем делать такие вещи? — наконец спросила она.

— Трудно сказать. Может быть, это какой-то безумный охотник? Кто-то, кто вместо шкур зверей коллекционирует кожу эльфов? Может быть, он хочет сшить себе плащ или жилет и подумал, что будет забавно выбрать в качестве материала кожу портнихи? Мир полон безумцев, Фарелла. Нигде нельзя чувствовать себя в безопасности, — едва произнеся эти слова, Бидайн тут же пожалела о них. Она не хотела зря пугать девушку.

— Я хочу быть такой, как ты, Бидайн. Ты так изменилась с тех пор, как отец объявил, что женится на тебе. Раньше я считала тебя... — девушка помедлила, прежде чем продолжить, —... бесцветной.

Бидайн невольно улыбнулась, услышав это описание. Она прекрасно понимала, что хотела сказать малышка. Притворяясь нянькой, заслужить прозвище серой мышки было лестно. Она лишь делала вид, что боится мужчин и вообще всего на свете. Заставив же Шанадина объявить о свадьбе, она сочла, что смысла продолжать маскарад больше нет. Хотя она очень старалась, чтобы перемена не показалась настолько разительной.

— А как снимают кожу?

Бидайн показалось, что она ослышалась.

– Что?

— Как это происходит? — с невинным видом поинтересовалась Фарелла, словно речь шла о какой-то мелочи вроде рецепта или узора для вышивки. — Как снимают кожу? Так же, как чистят яблоко?

Драконница смотрела на Фареллу со смесью восхищения и ужаса на лице. Что это за девочка такая?

— Ты никогда не видела, как в кухне снимают шкурку с зайца?

— Нет, — собеседница замотала головой. — Я видела, как ощипывают кур или фазанов, как потрошат рыбу, но ведь со шкурой все иначе, верно?

— Это неприятное зрелище. Я в твоем возрасте...

Бидайн осознала допущенную ошибку. Опять она приняла Фареллу за ребенка. •

— Извини. Я хотела сказать, что когда была маленькой, то убегала с криком, когда случайно доводилось увидеть, что с милого зайчика сдирают шкуру. Но я тебе покажу, когда пройдет свадьба и все уляжется. Обещаю! А теперь скажи мне, почему для тебя это так важно.