— Что-то не слышу теплоты в твоем голосе. Пора бы уже оставить эту твою подростковую колючесть.

Джулия закусила вспухшую нижнюю губу.

— Номер мне дал твой отец. Было приятно поговорить с ним. Общительный человек, чего не скажешь о тебе. А ты так и осталась избалованной капризной девчонкой.

Она закрыла глаза и часто-часто задышала. Габриель взял ее за руку. Джулия словно забыла о его присутствии.

— Чего тебе от меня нужно? — спросила она, с ненавистью посмотрев на мобильник.

— Знаешь, я как-то поотвык от твоей стервозности. Даже забыл, что ты не умеешь нормально разговаривать. Но не советую искушать судьбу. — Он понизил голос до шепота. — Просто мне стало интересно, как ты там поживаешь в своем Торонто. Кстати, ты до сих пор живешь на Мэдисон-авеню?

Звонящий засмеялся. Джулия схватилась за горло.

— Убирайся из моей жизни! Не желаю говорить с тобой. И нечего названивать моему отцу.

— Мне бы не пришлось ему звонить, если бы ты отвечала на мои электронные письма. Но у тебя хватило дурости удалить свой аккаунт.

— Что тебе от меня нужно?

Габриель потянулся за телефоном, однако Джулия покачала головой.

— У меня тут был интересный разговор с Натали, — послышалось в трубке.

— А я тут при чем?

— Она сказала, что у тебя могли остаться мои фотографии.

— Неужели ты думал, что я оставлю себе хоть что-то, напоминающее о тебе?

— Кто тебя знает? На всякий случай напоминаю: если эти картинки вдруг попадут в руки газетчиков, тебе не поздоровится… У меня есть парочка очень интересных видеозаписей. В случае чего пущу их гулять по Интернету. Вот будет сюрприз для твоего папочки, когда он увидит тебя на коленях и с моим…

Джулия хрипло застонала и выронила телефон. Мобильник упал на пол и покатился прямо к ногам Габриеля. Джулии в кухне уже не было. Она бежала в гостевую ванную, зажимая рот, чтобы ее не вырвало прямо в коридоре.

Габриель слышал последнюю угрозу звонившего.

— Кто звонит? — спросил он, поднимая мобильник.

— Саймон. А ты что за хмырь?

Габриель даже зашипел от такого хамства. Его глаза превратились в щелочки.

— Я друг Джулианны. Что тебе от нее нужно?

Наверное, такого поворота событий Саймон не ожидал.

— Слушай, ты, огрызок, не щекочи мне яйца. У этой телки непруха с мужским полом. И Джулианной ее никто не называет. Хватит прикалываться. Передай ей телефон. Наш разговор еще не окончен.

— Нет, окончен, — прорычал Габриель. — Она не желает с тобой говорить. Так что отключайся по-хорошему.

Саймон мрачно захохотал:

— Слушай, ты, рыцарь дебильного образа. Лучше ищи себе другую девку. С Джулией тебе светит сплошной геморрой. Проблемы сверху донизу. Ей нужна профессиональная помощь.

— В таком случае ей повезло. Она встречается с профессионалом.

— С каким еще профессионалом? Со спецом по дыркам? Да ты вообще знаешь, с кем говоришь? Мой отец…

— Вот что, сосунок. Твоему отцу крупно повезло, что ты сейчас вне моей досягаемости. Иначе хирургам пришлось бы потеть всю ночь, пришивая твою поганую голову к твоему поганому телу. Если только я узнаю, что ты еще раз посмел напомнить ей о себе, то поговорю с тобой по-другому. И вышибу из тебя последние мозги… хотя их там и так мало. Ты меня понял? Исчезни из ее жизни навсегда! Второго предупреждения не будет. — Габриель размахнулся и швырнул телефон о стену. Мобильник разлетелся на части.

Габриель не мог сразу пойти к ней. Он сосчитал до пятидесяти и только тогда решился покинуть кухню. В нем продолжало бурлить бешенство. Ему не хотелось думать, что даже в таком подонке, как этот Саймон, остались крупицы добра. Ему хотелось попросту убить Саймона, и если бы не Джулия, он бы…

Габриель налил стакан минеральной воды и понес в гостевую ванную… Джулия сидела на холодном керамическом борту ванны, опустив голову и обхватив себя руками. Ее пальцы дрожали.

«Что же эта гнусь сделала с нею?»

Услышав шаги, Джулия торопливо опустила подол платья, закрывая колени. У Габриеля сжалось сердце.

— Выпей воды.

Она молча взяла стакан. Сделала несколько глотков. Габриель присел рядом, обнял ее за плечи.

— Он, наверное, рассказал тебе, что у нас с ним было. — Голос у нее был глухой, совершенно незнакомый Габриелю.

— Он требовал разговора с тобой. Я… настоятельно посоветовал ему больше тебе не звонить и вообще никак не напоминать о себе.

Из ее глаза скатилась одинокая слезинка и медленно поползла по щеке.

— Он говорил гадости обо мне?

— Нет. Он говорил гадости мне. И пытался сказать, чей он там сын. Тогда я ему пригрозил… личной встречей. И это не просто угрозы.

— Он опасный тип, — прошептала Джулия.

— А по-моему, обыкновенная дрянь. И если мне для воспитательной беседы с ним придется слетать в Филадельфию, я это сделаю. Только он потом будет очень жалеть о нашей встрече.

Джулия почти не слышала слов Габриеля. Волшебного вечера в музее как не бывало. Саймон отобрал у нее этот праздник. После разговора с ним она ощущала себя жалкой, грязной, никчемной девкой. Габриель называет ее ангелом. Как он ее назовет, если узнает про все, что у нее было с Саймоном? Этого он не должен узнать. Никогда.

— Дорогая, что ему от тебя понадобилось?

— Он считает, будто у меня остались его снимки, и требует их вернуть.

— Какие снимки?

— Откуда мне знать? — презрительно фыркнула Джулия. — Должно быть, очень уж гадкие, если он так задергался.

— Не верю, что ты можешь хранить снимки человека, один звонок которого заставил тебя побледнеть.

— Нет, конечно! Когда мы с ним расстались, я сожгла все его снимки. Но он утверждает, что у него есть видеозаписи со мной. — Джулию передернуло. — Возможно, он врет и у него ничего нет. А если не врет? Вдруг он что-нибудь смонтирует и отправит моему отцу? Он даже грозил выложить видео в Интернете.

Габриель осторожно смахнул слезы с ее щек.

— Если только он не последний идиот, он этого не сделает. Пока он считает, что у тебя есть компрометирующие снимки, он не поставит себя под удар. Хочешь, я поговорю с твоим отцом? Объясню, что стал невольным свидетелем вашего разговора и слышал, как этот подонок тебе угрожал. Тогда что бы он ни забросил в Интернет, ты скажешь отцу, что это фальшивка, компьютерный монтаж.

— Не надо говорить с моим отцом. Он уже недоволен тем, что я еду в Селинсгроув вместе с тобой. Отец и представить не может, что мы с тобой… встречаемся.

Габриель погладил ей волосы, затем смахнул еще одну слезинку.