Довольный дед, хоть и хмурил брови, на мир смотрел счастливыми глазами. Посапывал у него на руках крошечный человечек Данилка, светлело небо, шипел ветерок в кронах вековых кедров. Жизнь продолжалась.

– Федор Кузьмич, а как же теперь вы? – помедлив, задал Угорь трудный вопрос.

– Ты про «Светлый Клин», что ли? – беззаботно откликнулся участковый. – Ну, тут всего два варианта, верно? – Он подмигнул спящему Данилке. – Либо отберут право на него, либо восстановят. А я покамест с семьей побуду.

Состроив нарочито постную мину, оперативник поинтересовался:

– Снова предлагать вам вступить в Дозор, я так понимаю, бесполезно?

Денисов задрал голову, полюбовался тускнеющими звездами и собирающимися на севере облачками, вдохнул всей грудью, шумно выдохнул, пошевелил раздумчиво бровями.

– Эх, жисть! Вона она какая! Ты, Евгений Юрьич, предложи. А там поглядим.

* * *

Когда совсем рассвело, из тайги осторожно выбрался Егор Романов. Кажется, пронесло. Кажется, удалось выжить. Едва началась катавасия, он успел улизнуть и увести лошадей. Теперь все разошлись, разбежались, все стихло. Правда, неподалеку обнаружилось село, которого накануне, кажется, не было. Но Егор не особо удивился – годы жизни в таборе, славящемся своими колдуньями, научили его спокойно принимать любые, даже самые невероятные события и явления. Построили за ночь деревню – замечательно! Честь вам и хвала.

Кибитка, как ни странно, была цела и невредима. Слыша отголоски бушевавших здесь страстей, Егор уже и не надеялся найти хотя бы ее обломки. И упряжь на месте, и вещи не растащили. Правда, почему-то вымокло все до нитки.

Нужно сперва напоить лошадей, умыться самому, а потом можно будет снарядить повозку и отправиться на поиски жены. Где она обреталась этой ночью, где находилась сейчас – цыган не ведал, но точно знал, что, как и прежде, кибитка сама вывезет к тому месту, где будет ждать Лиля.

В обход спустившись с яра, он подвел лошадей к кромке воды. Берег и дно были так перелопачены, словно ночью здесь прошел целый табун, да не коней, а каких-нибудь слонов. Задумавшись о том, пасутся ли слоны табунами, Егор зачерпнул воду, плеснул в лицо и вдруг напрягся. Рядом был чужой. Цыган ощутил его запах, услышал слабое дыхание. Не поднимаясь с корточек, он искоса глянул влево и назад. Так и есть! Прямо под обрывом, на крохотной полоске песка у самой реки, лежал нагой светловолосый мальчишка. То ли избили его, то ли с кручи сорвался – все тело было в здоровенных синяках и кровоточащих ранах. Если нет одежды – скорее, первый вариант: обобрали, избили и скинули в реку, а до воды-то он не долетел.

Наверное, нужно было как можно быстрее убираться отсюда. Мало ли? Вот так проявишь сочувствие, поможешь несчастному – а тебе потом это боком выйдет. Уж Егор-то знал!

Но парень смотрел в небо такими пронзительными глазами, будто прощался с облаками, птицами, ветром, будто все-все про себя знал, и дышал он так коротко и тихо… Чертыхнувшись, Романов побежал к баулам с вещами, чтобы найти подходящий материал – сделать волокушу, переправить избитого по крутому берегу наверх, к бричке.

…Через полчаса по раскисшей, будто от наводнения, проселочной дороге в сторону трассы мчалась цыганская кибитка. Колеса отчаянно скрипели, подскакивали в колеях, брызгались жирной грязью. Полог нещадно мотался из стороны в сторону, Егор гневно орал на лошадей и со свистом взмахивал злым кнутом. Добравшись до трассы, лошади повернули не направо, к селу, а налево, в гущу леса. Да, возможно, в этом новоявленном селе была больница, доктора и прочее. Но кто же в здравом уме повезет умирающего в больницу, если жена – самая настоящая целительница?

Внутри кибитки, на многочисленных тюках, лежал Ванька. Приподнявшись на локте, он мутным взглядом смотрел вперед, и его высветленные и изрядно отросшие волосы легко пошевеливал ветер.

Октябрь 2012 г. – октябрь 2013 г.