— Как зовут тебя, девочка?

— Я графиня Ботвелл, — ответила Катриона, поражаясь, что еще не потеряла дар речи.

— А эта?

— Моя горничная Сюзан.

— Не пугайся, милашка, — сказал великан. — Я — Хайр-ад-Дин, капитан императорского флота султана Мохаммеда. У меня приказ доставить тебя в гарем нашего великого визиря Чикалазаде-паши. Ни я, ни мои люди не причиним тебе и служанке вреда.

У Катрионы глаза раскрылись от ярости и страха.

— Нет! — закричала она.

— Это уже было слишком. Три года разлуки с Френсисом! Поспешное бегство из Шотландии от преследований Джеймса Стюарта! Потом — наконец-то — счастье.

И вот теперь ее всего лишают!

— Не-е-ет! — заголосила она. — Нет!

И когда великан шагнул вперед и протянул к ней руку, графиня, побелев, рухнула на пол.

Хайр-ад-Дин кивнул одному из своих людей. Тот бережно подхватил Катриону на руки и пошел с ней из комнаты. Сюзан не заставила себя подгонять, она шагнула следом, хотя сердце ее замирало от ужаса. Один из пиратов спросил капитана по-итальянски:

— Дом поджечь?

Хайр-ад-Дин фыркнул:

— Чтобы вся округа знала, что мы здесь? Нет, дурак!

Когда они проходили по саду, Сюзан даже порадовалась, что хозяйка все еще в обмороке. Служанки лежали обнаженными, с перерезанным горлом и причудливо вывернутыми конечностями. У троих из них на избитых до синяков бедрах краснело пятно утерянной девственности, и Сюзан в мыслях возблагодарила Бога, что Мэй не пришлось такого пережить. Но что придет и ее очередь, сомневаться не приходилось. И пленница боялась, потому что она солгала Катрионе и была еще столь же девственна, как и в день, когда родилась.

На берегу, подсаживая Сюзан в шлюпку, пираты всю ее облапали. Эти изверги только радостно хохотали, когда она от них отбивалась, и несли свою похабщину по-итальянски, чтобы и ей было понятно. Но девушка стиснула зубы и напомнила себе, что она Сюзан Мор-Лесли из Гленкерка и ее не запугает какая-то жалкая кучка оборванных иноземцев.

Шлюпка подошла к кораблю, покачивающемуся на якоре, и страхи служанки несколько поуменьшились. Их с Катрионой поместили в просторную и удобную каюту.

Турок, несший графиню, осторожно положил ее на койку и вышел. В двери щелкнул замок. Оглядевшись, Сюзан заметила кувшин с водой, серебряный тазик и мягкое льняное полотенце. Она смочила тогда полотенце в тазике и, отжав, положила своей госпоже на голову. Потирая тонкие запястья Катрионы, горничная озабоченно всматривалась в ее застывшее лицо. Дверь позади Кат открылась, и вошел Хайр-ад-Дин.

— Как чувствует себя наша девочка? — ласково спросил он.

— Пока еще без сознания, а спасибо за заботу не скажу, — огрызнулась шотландка. — Вы перепугали ее до полусмерти, когда сказали, что везете в гарем. Какой бы выкуп ни потребовался, лорд Ботвелл заплатит.

— Никакого выкупа. У меня приказание доставить эту женщину в гарем нашего великого визиря Чикалазаде-паши. Она — подарок от его сестры.

На лице у девушки отразилось недоумение.

— От сестры? — переспросила она. — И кто такая эта сестра? И какое право она имела посылать миледи в подарок? Моя госпожа — свободно рожденная знатная женщина и кузина короля Шотландии!

— Сестра визиря — графиня ди Ликоза, — пояснил Хайр-ад-Дин.

У Сюзан глаза полезли на лоб.

— Эта сука? Клянусь Богом, я сама ее убью, когда она попадет мне в руки, рыжая шлюха!

Громадный Хайр-ад-Дин весь затрясся, разразившись оглушительным хохотом.

— Ох, девочка, ты прямо угадываешь мои мысли. Но скажи, почему она так ненавидит твою госпожу?

— А потому, — гневно ответила Сюзан, — что графиня ди Ликоза положила глаз на мужа миледи, а он не хочет иметь дела с этой ведьмой.

Капитан кивнул. Заметив его сочувствие, Сюзан поспешила взмолиться:

— О, пожалуйста, сэр! Милорд и миледи богаты сверх меры. Верните нас, и они выплатят в сто раз больше того, что вы запросите!

— Я бы и сам рад, девочка, потому что не пристало мне соваться в бабьи свары. Но, увы, не могу ничего поделать. Человек, к которому я везу твою госпожу, в великой милости у султана. И если визирь узнает, что я посмел ослушаться его сестры — а он непременно узнает, — то с меня с живого сдерут шкуру. Мне искренне жаль, девочка. Тебе и твоей прекрасной госпоже надо примириться с судьбой. Вам будет не так уж плохо. Чикалазаде не обижает своих женщин.

Сюзан пришла в отчаяние. Она и слышать уже не могла скрип судна, готовящегося к отплытию.

— О, сэр, вы не понимаете! Миледи и ее муж только что поженились после долгих лет разлуки.

Она, несомненно, умрет без него. А когда милорд увидит, что жена исчезла, то землю перевернет и отыщет ее.

— Это не мои дела, милая. Я должен лишь доставить вас в Стамбул в целости и сохранности. Твоя госпожа не умрет, не из того теста. Взгляни только на нее. Она уже больше не в обмороке, а просто спит.

Сюзан опустилась на колени рядом с Катрионой и увидела, что капитан прав. Дыхание графини стало ровным, а щеки снова покрылись румянцем.

— Слава Богу, — выдохнула девушка.

Хайр-ад-Дин вышел из каюты, не забыв за собой запереть.

Сюзан просидела возле койки весь день. Катриона так и не проснулась, и служанка поняла, что потрясение еще давало себя знать. Вечером в каюту снова пришел Хайр-ад-Дин, и на плечо Сюзан опустилась его огромная тяжелая рука.

— А теперь, девочка, пришло время поразвлекать моих офицеров.

Сюзан поднялась. Лицо ее побелело от страха.

— Пожалуйста… — простонала она.

— Я мог бы отдать тебя моим матросам, как тех девушек на вилле, — тихо сказал капитан, — но раз ты ее служанка, то я приберег тебя для офицеров. Они не причинят тебе боли, девочка. Их только трое.

Приоткрыв дверь, Хайр-ад-Дин ласковой, но твердой рукой вытолкнул Сюзан в кают-компанию и тут же снова за ней закрыл.

Девушка застыла, наивно подумав, что, если она не шевельнется, мужчины ее не заметят. Эти трое расположились вокруг стола, потягивая кофе и беседуя. Потом один поднял взгляд и воскликнул:

— Ба, оказывается, у нас тут девица! Подойди же, красотка!

Она отпрянула, вжавшись спиной в дверь, сердце ее бешено колотилось. Офицер поднялся из-за стола и приблизился. Высокий и смуглый, он был темноволос и темноглаз, сиял ровными белыми зубами и обладал ухоженной бородкой. За руку он оторвал Сюзан от двери и вывел на свет. Она закричала от страха, и глаза мужчины смягчились.

— Не робей, девочка. Мы хотим с тобой дружить, правда, ребята?

Другие турки ухмыльнулись, и она затрепетала.