— Дайте ему воды, — командует министр.

Андерсона прислоняют к стене, тычками заставляют сесть, не задев на этот раз сломанный палец. Охранник подносит к губам пленника чашку, тот глотает прохладную воду, не к месту испытывая признательность, пересиливает кашель и, взглянув на министра, говорит:

— Спасибо.

— Да, хорошо. Итак, у нас проблема. Твоя история подтвердилась, а вот пружинщица — она, похоже, беглянка, которая вышла из-под контроля. — Аккарат садится рядом. — Удача отвернулась от нас ото всех. Военные говорят, каким бы хорошим ни был план боя, на деле битва идет по-задуманному лишь первые пять минут, потом все зависит от того, благосклонны ли к генералу судьба и духи. И вот — неудача. Все мы должны подлаживаться под обстоятельства — и я, конечно, — поскольку неприятных обстоятельств возникло немало. — Он кивает на Карлайла. — Вы, естественно, возмущены таким отношением к себе. Я бы мог принести извинения, но вряд ли одних слов будет достаточно.

Андерсон, стараясь не выдавать волнения и глядя Аккарату прямо в глаза, говорит:

— Сделаете с нами что-нибудь — поплатитесь.

— Конечно, «Агроген» нас накажет. Серьезная угроза. С другой стороны, они вечно нами недовольны.

— Развяжите меня, и всё забудем.

— Развязать, то есть довериться? Боюсь, это было бы неразумно.

— Устраивать революции — жесткий бизнес, я понимаю. Поэтому зла держать не стану, — как можно убедительнее говорит Андерсон. — Все хорошо, что хорошо кончается. Мы хотим того же, чего и раньше. Всегда можно начать с начала.

Аккарат задумчиво склоняет голову набок. «Возьмет да ткнет сейчас ножом», — думает Андерсон, но на лице министра вдруг возникает улыбка.

— А вы — крепкий орешек.

— Просто деловой человек — у нас по-прежнему общие интересы. Пользы моя смерть никому не принесет, а это маленькое недоразумение можно забыть.

Немного подумав, министр велит охраннику принести нож. Пленник замирает, но лезвие скользит между запястий.

Андерсон пробует пошевелить свободными теперь руками. В одеревеневшие, гудящие кисти устремляется кровь, потом их словно начинают пронзать иглами.

— Ай!..

— Кровообращение скоро будет в норме. Радуйтесь, что мы обошлись с вами мягко. — Аккарат замечает, как тот прижимает к груди сломанный палец, сочувственно, будто извиняясь, улыбается, велит привести врача, а сам переходит к Карлайлу.

— Где мы? — спрашивает Андерсон.

— В запасном командном центре. Когда стало ясно, что в деле замешаны белые кители, я для безопасности перевел штаб сюда. — Министр показывает на большие цилиндры с пружинами. — Их из подвала накручивают мегадонты. Никто не должен знать об этом пункте.

— Понятия не имел, что у вас есть нечто подобное.

— Мы же партнеры, а не любовники. Я своих секретов всем подряд не рассказываю.

— Пружинщицу поймали?

— Это дело времени. Ее портреты на каждом углу, город не даст ей долго гулять на свободе. Одно дело — подкупить пару кителей, а поднять руку на королевскую власть — совсем иная история.

Андерсон вспоминает, как Эмико, сжавшись в комок, дрожала от страха.

— Все равно не могу поверить, что пружинщица на такое способна.

— У нас есть свидетельства очевидцев и японцев, которые ее создали. Пружинщица — убийца. Найдем, казним по старинке — и дело сделано. А японцы за свою преступную небрежность еще заплатят нам феноменальные компенсации. — Вдруг улыбнувшись, Аккарат прибавляет: — В этом мы с кителями совершенно единодушны.

Кто-то из военных отзывает министра в сторону.

Карлайла освобождают от наручников, он вытаскивает изо рта кляп и говорит:

— Значит, снова дружим?

Андерсон, разглядывая суетящихся вокруг людей, пожимает плечами:

— Насколько вообще можно дружить во время революции.

— Жив?

— Ребра сломаны, — говорит он, ощупывая грудь, потом кивает на кисть, к которой врач прилаживает шину: — Чертов палец. Челюсть вроде цела. Сам-то как?

— Получше тебя. Похоже, плечо вывихнули. Все-таки не я им подсунул бешеную пружинщицу.

Андерсон, морщась, кашляет.

— Да, тут тебе повезло.

Один из военных с треском заводит пружину радиотелефона. Аккарат поднимает трубку и произносит по-тайски:

— Слушаю.

Андерсон мало что понимает, а вот глаза Карлайла постепенно делаются все шире.

— Про радиостанции говорят.

— Что? — Андерсон, кряхтя, встает и отталкивает доктора, который все еще заматывает руку. Тут же перед ним вырастают охранники, теснят от министра, отпихивают к стене. Он вытягивает шею и окликает: — Уже начинаете? Что — прямо сейчас?

Аккарат поднимает глаза, спокойно заканчивает разговор, протягивает трубку связисту, тот присаживается на пол у аппарата и ждет следующего звонка. Маховик замедляет ход.

— Покушение на Сомдета Чаопрайю вызвало большое недовольство белыми кителями. Возле министерства — демонстрации, пришел даже профсоюз мегадонтов. Люди рассержены их карательными мерами. Думаю, пора брать дело в свои руки.

— Но ведь еще не все деньги розданы кому надо, не подошли ваши соединения с северо-востока, мои ударные команды прибудут не раньше чем через неделю.

Аккарат, улыбнувшись, пожимает плечами.

— Когда идет революция — порядка не жди, подворачивается возможность — пользуйся. Тем не менее вы, думаю, будете приятно удивлены. — Он отходит к телефону, начинает отдавать приказы; набирая обороты, жужжит маховик.

Андерсон разглядывает спину человека, который при Сомдете Чаопрайе был лишь услужливой тенью, а теперь, став главным, уверенно раздает указания. Снова звонит телефон.

— Безумие какое-то, — бормочет Карлайл. — Мы-то как — все еще участвуем?

— Трудно сказать.

Аккарат оборачивается, хочет что-то сказать бывшим пленникам, но замолкает, склонив голову. Потом благоговейно произносит:

— Прислушайтесь.

По городу прокатывается гром. Вдали за окнами командного центра что-то коротко вспыхивает — будто молния.

На лице Аккарата играет улыбка.

— Началось.

Запыхавшаяся Канья вбегает к себе в кабинет, видит ждущего ее Паи и спрашивает:

— Где отряд?

— Недавно было построение у общежития холостяков. Мы вернулись, когда узнали, что тут…

— Они еще там?

— Кто-то — наверное. Говорят, Аккарат и Прача все-таки устроят переговоры.

— Не устроят! Созывай всех. — Она лихорадочно собирает по кабинету обоймы к пружинному пистолету. — Выводи на построение с оружием. У нас мало времени.