могу уловить. Мысли текут сами по себе, а мое внимание поглощено лишь тем, что платье на коже ощущается, как согретый солнцем лепесток, скользящий по моим ногам.

– Просто расслабься. Царь скоро придет сюда для демонстрации, – рявкает на меня Полли, привлекая мое внимание. – Вот только ума не приложу, зачем ему здесь ты.

– Мне нужно идти. Нужно идти, – звучит мой хриплый встревоженный голос, но Полли прищуривает голубые глаза.

– Пока нельзя. Ты непременно нужна ему здесь. – Она лезет в декольте и достает малюсенький мешочек. Запустив в него пальцы, достает два лепестка и отправляет один в рот, а второй протягивает мне. – Возьми. Это поднимет тебе настроение.

Поднимет настроение… тело трепещет от низменного обещания, но я качаю головой, пытаясь развеять туман, который снова вокруг меня собирается.

– Нет.

Полли поджимает губы.

– Слушай сюда, золотая шлюха, царь хочет, чтобы ты не дергалась и сохраняла спокойствие. Я не собираюсь терять свою награду из-за того, что ты распсиховалась. Так что ешь и будь благодарна! – зло шепчет она.

Во мне шумит гнев, хотя мысли взбаламучены.

– Нет.

Взгляд Полли режет как стекло.

– Ладно, тогда я тебя заставлю.

Она хочет запихнуть мне лепесток в рот, но я протягиваю одетую в перчатку руку и мне удается, пусть и немного неуклюже, выхватить его и раздавить пальцами. Полли, одержимая злостью, с изумлением таращит глаза, когда на пол падают раздавленные кусочки.

– Ах ты тварь! – разъяренный вопль Полли заглушает громко играющая музыка, но я не слышу ничего, кроме льющейся из ее голоса ненависти.

Перед глазами вспыхивают лучи света. Роса, распространяющая по моему телу, путает мне мысли, заставляет забыть, снова наполняет приливом жара, от которого хочется стонать. Мне просто нужно прилечь. Нужно отдохнуть. Нужно…

С накрашенных губ Полли срываются проклятия, и она становится на колени, пытаясь собрать кусочки испорченного лепестка. Но я едва ее слышу. Все тело трепещет, горит от желания, сражается с сознанием, пытаясь все это одолеть. Богиня, как же мне жарко.

Почему мне так жарко? Почему так кружится голова, почему кричит Полли, почему болит спина, почему…

Почему, почему, почему…

Полли пытается собрать раздавленные кусочки росы, я пытаюсь собраться с мыслями, а потом дверь внезапно распахивается.

И входит Мидас.

Глава 45

Аурен

Внезапное появление Мидаса усугубляет мою тревогу и замешательство.

Он одет в безупречные одежды, на плотной ткани нет ни единой складки, пуговицы в форме золотистых колокольчиков поднимаются от бедер к шее. Мидас надел свою любимую корону с шестью зубцами, концы которых острые, как кончики когтей.

За ним в дверях стоит Рисса, которая быстро оглядывает голубыми глазами развернувшуюся перед ней сцену, а потом переводит взгляд на меня.

Рисса…

Я должна была что-то сказать Риссе.

Мысли в голове искажаются и преломляются. Я силюсь вспомнить. Все пытаюсь и пытаюсь…

Мидас смотрит на Полли, которая застыла на полу, и сжимает челюсти.

– Что это ты делаешь?

Полли бледнеет, ее просвечивающее платье собралось в складки вокруг бедер, и замирает, зажав в руке кусочки раздавленных лепестков.

– Мой царь…

– Я поручил тебе всего одно задание, – рычит Мидас. – Ты должна была привести ее сюда и приглядывать. Росу нужно было дать ей после демонстрации. Не раньше.

– Я… простите, мой царь. Фаворитка начала нервничать, потому я подумала…

– Тебя взяли в гарем не для того, чтобы думать, – перебивает он. – Ладно, позже разберемся с твоим наказанием. А теперь вставай и сейчас же уходи.

Голубые глаза Полли блестят от слез, а мои глаза округляются.

Сейчас же уходи.

Я перевожу взгляд на Риссу. Уйти. У нас был план.

Мысли и воспоминания переворачиваются в воздухе, как сорная трава, подхваченная порывистым ветром. Обрывки и отголоски откалываются, давая мне возможность подобрать чахлые ветки. Каждая поднятая мною острая ветка впивается в мое болезненное сознание.

Я на балу, роса, которую держит Полли, течет по моим венам, а я собиралась уехать с Риссой. Вот почему она так на меня смотрит.

Меня пытается подмять облако замешательства, но я отмахиваюсь от него, сосредотачиваясь, пытаясь собрать сломанные ветки и разносимые ветром семена одуванчика.

Я должна была уехать с Риссой. Мы заключили сделку. Она хотела сбежать в ночь бала. Но случилось что-то серьезное, в этом я уверена. Ей нужно бежать без меня. Возможно, теперь это ее единственный шанс.

Полли хватается за брюки Мидаса и принимается умолять, плакать и просить прощения, чем отвлекает его.

– Уходи, – одними губами говорю я Риссе. – Беги.

От удивления она высоко приподнимает брови, и впервые на ее красивом лице появляется сомнение. Словно она не уверена. Словно она не хочет меня бросать.

От этого сердце сжимается в груди, но я знаю, что в таком состоянии сбежать с ней не смогу. Однако Рисса – боец. Если кому-то и удастся отсюда выбраться, так это ей.

Мидас внезапно отшвыривает Полли ударом ноги, и она принимается плакать еще горше. Он бросает быстрый взгляд на Риссу.

– Уведи ее отсюда. Не хочу больше ее видеть. И убедись, что она больше не получит росы.

Полли завывает, да так громко, что ее крики почти сливаются с музыкой. Тем временем к моей протянутой руке липнет еще одно воспоминание. «Уведи ее отсюда», – говорит Мидас, и я согласно киваю Риссе. – «Забери ее и уходите отсюда».

Рисса спешно подбегает к безутешной Полли и помогает ей встать, а Мидас с раздраженным выражением лица подходит к небольшому столику у стены и наливает себе в бокал вино.

Я приваливаюсь к стене, чувствуя, будто тысячи порванных кусочков бумаги встают в моей голове на место, слова медленно соединяются между собой.

Рисса ведет Полли, делая вид, что они обе пошатываются, из-за чего им приходится идти ближе.

– Пойдем со мной, – шепчет она, и хотя кажется, что Рисса разговаривает с Полли, я понимаю, что она обращается ко мне.

Глаза наполняются слезами. Мы были не более чем вынужденными союзниками, и все же Рисса здесь, пытается увести меня с собой. Есть у меня ощущение, что дело не только в золоте.

Я качаю головой и печально улыбаюсь.

– Иди.

Я не осмеливаюсь сказать что-то еще, как и Рисса, даже когда наши слова приглушены сдавленными всхлипами Полли, а Мидас не обращает на нас внимания.

Рисса еще раз бросает на меня взгляд и отворачивается, выводит Риссу, поддерживая ее за руки. Я судорожно вздыхаю, молясь богиням, чтобы ей удалось выбраться.

Молю, пусть она выберется.

Жаль, что я не могу вспомнить, что собиралась ей сказать, но возможность все равно утрачена, так как за