– Отряд идет, – негромко предупредил Ураган.

Фолиант услышал, озабоченно откликнулся:

– Будем драться или уводим зверя?

– Уводим, – решил Ураган. – Нам ведь только припугнуть для начала.

– Уводим, – кивнула Орхидея. – Побережем силу.

Она не теряла надежды как можно скорее помолодеть.

Внизу отряд стражников осыпал чудовище арбалетными стрелами. Слизняк деловито доламывал дом, не обращая внимания на обстрел.

– Ладно, пусть уходит, – сказал Фолиант и устало откинулся на траву. Что-то изменилось в его лице: глупо захлопали глаза, рука привычно растрепала соломенную шевелюру, губы сложились в презрительную ухмылку, словно хотели сказать: «Шибко умные все стали...» Власть над телом перешла к Недомерку.

– Я письмо приготовила, – озабоченно сказала Лейтиса. – Подбросишь королю, чтоб загадочнее было... Эй, я к тебе обращаюсь!

Айрунги оторвался от созерцания монстра, который неспешно погружался в воду.

– Письмо... Ах да, конечно. А когда вы получите талисман – как покинете остров? Ни одного корабля...

– Могли бы и без корабля, – снисходительно объяснил Ураган. – Но это вряд ли понадобится. Талисман пробыл на острове девять лет. Здесь все пропитано его магией.

– Я это даже чувствую! – вмешалась в разговор Орхидея, перехватив инициативу у Лейтисы. – Прекрасное место! Когда добудем талисман у того Охотника, именно здесь соединим пластинки в единое целое.

– А тогда уже можно переведаться с глупым спящим ящером, – подхватил Фолиант, который, несмотря на усталость, не мог остаться в стороне от беседы. – Кстати, я кое-что подсчитал, и Немое Дитя подтверждает... При соединении пластин произойдет такой выброс магической энергии, что эта кучка камней уйдет под воду.

– Да? – без особого интереса переспросил Ураган. – Должно быть, грозное будет зрелище.

– А люди? – осторожно поинтересовался Айрунги. – Их, если что, как на «другой берег» переправить?

Он даже не заметил, что назвал материк на местный лад – «другой берег».

– Люди? – удивился маг. – Какие еще лю... Ах, рыбаки всякие! Да кому они нужны, думать еще про них, голову забивать.

– Нет, не «голову забивать»! – победно поймала Орхидея своего соратника на ошибке. – Ты забыл про так называемый «эффект большой резни»! Когда гибнет одновременно много человек...

– ...то высвобождающаяся психическая энергия частично компенсирует потерю энергии магической! – подхватил Фолиант. – Правильно! Обязательно надо учесть при подсчетах! Это же нам огромный плюс!

Маги увлеченно пустились в обсуждение тонкостей колдовского процесса, который принесет гибель целому острову, а им поможет на шаг продвинуться к цели. Айрунги не слушал их, оглушенный внезапным воспоминанием.

Шесть лет назад...

Планы завоевания мира. Волшебный жезл, добытый... ну, будем называть вещи своими именами – украденный у чародея из Клана Ворона.

Тогда Айрунги получил возможность повелевать грозными и мерзкими тварями Подгорного Мира. И бросил их на штурм грайанской крепости.

Крепости, на стенах которой стояли люди.

«Я же не хотел крови! Я думал, что Найлигрим сдастся без боя, едва увидев, какая армия встала у его стен!»

Ну и что? Кровь все равно была. Вдовам и сиротам, потерявшим тогда близких, нет дела до душевных метаний несостоявшегося колдуна.

«Я пробовал убедить короля, я настаивал... Я пытался смягчить участь защитников крепости...»

Ну да. И гнал монстров на стену – атака за атакой.

«Мне самому было больно! Я не получал удовольствия, как эти...»

Неправда. Получал. Бывший циркач наслаждался властью, пусть даже краденой.

Айрунги неприязненно покосился на чародеев. Спорят. Ураган возбужденно рубит воздух ладонью. Фолиант благодушно улыбается. Орхидея облизывает кончиком языка старушечьи губы, словно в предвкушении чего-то приятного.

Вот твари! Разве можно сравнивать его, Айрунги, с этими чудовищами?

Нельзя? А почему?

Потому что они ради своих целей могут сожрать больше человеческих жизней, чем Айрунги?

Что там говорила надышавшаяся отравы эрнидийская ведьмочка?

«Перед тобой появится зеркало. Ты увидишь себя увеличенным, огромным и ужаснешься...»

Права! Ох, права! Вот же оно, это зеркало!

Расселись над обрывом и даже не смотрят вниз – на разгромленную деревню, среди развалин которой бродят стражники, вытаскивая из-под обломков тела тех, кто не успел выбежать из дома.

Гляди на чародеев, Айрунги. Это ты и есть. Твоя душа. И твое будущее – ты ведь связан с ними, сам три года назад напросился в помощники!

Тяжело думать о гибели острова? Ничего. Это со временем пройдет. Зато будет у тебя власть. Много власти, хоть обожрись ею. Вот завоюют мертвые маги весь мир и назначат тебя, Айрунги, крупной шишкой на ровном месте.

Великое счастье...

Да из-за чего, в конце концов, он переживает? Какой-то островок...

Нет, не «какой-то»!

Крепость Найлигрим была лишь точкой на карте. А Эрниди – это двое синеглазых сорванцов, которых сейчас, должно быть, няня пытается изловить и загнать в постели. И сама няня – смешная, кругленькая, хлопотливая, как наседка. И Фагарш – неглупый, доброжелательный, с интересом беседующий с Айрунги об алхимии. И трактирщица Юнфанни, хранящая в памяти уйму песен и легенд. И трактирщик Вьянчи, трогательно влюбленный в свою статную, видную жену.

И та, с бронзовыми косами, про которую сейчас думать нельзя: это уведет мысли в сторону, помешает принять решение...

Помешает? Но ведь решение уже принято!

Больше Айрунги не помощник этим честолюбивым покойничкам! Они за пять столетий никак не поумнеют, а ему, Айрунги, это удалось за шесть лет.

Все-таки нельзя платить за свою цель чужой монетой. Особенно если эта монета испачкана в крови. Себе дороже обойдется.

Опять-таки, что с ним делать, с этим миром? Ну, завоюешь его, так потом хлопот не оберешься: возись с ним, управляй, заговоры разоблачай. Не до алхимии будет, нервы истреплются. И все это ради того, чтобы твой погребальный костер был покрыт парчовой пеленой, а факел к поленнице поднес первый министр (который, возможно, тебя и отравил).

Но главное – ведь будут сниться волны вереска под ветром, рыбацкие дома на берегу, бесстрашно играющие над обрывом дети.

Ох, и впрямь что-то изменилось в душе. Крепко изменилось.

Надо спросить «дуру-ведьму», она все знает...

Кстати, раз уж в ее тогдашних бреднях просматривается какой-то смысл... что там она еще говорила? Про какую-то находку... или потерю... от которой будут одни неприятности...