Он уронил голову и зарыдал. Поток его боли подхватил Фелион. Она не успела отгородиться; ее собственные мысли и чувства суматошно кружились, цеплялись одно за другое, пока она пыталась собраться с собой. Она опустила руки, занесенные для атакующего заклинания, повернулась и пошла к Ионаху.

– Куда ты? – окликнул слабый голос Экзекутора. – Ты обещала убить меня. Ты говорила, я буду умолять тебя о смерти. Я умоляю. Не уходи, не оставляй меня живым.

Фелион обернулась. Молча глядя в глаза мага, она хлестнула его пучком смертоносной энергии. Палач повалился на тело Маэльды. Увязая ногами в пепле, волшебники побрели прочь от обоих трупов.

* * *

Эдера и Кэрдан молча наблюдали за вялым, унылым танцем огненных змеек. Тяжелое, прерывистое дыхание бывшего мага постепенно разгладилось, стало мерным и почти неслышным. В холодном безмолвии скрипнули ступени. Кэрдан повернул голову к двери, не слишком настороженно. Все равно у него не хватило бы сил защищаться. Эдера тоже глянула на дверь, ожидая увидеть Пакоту. Вместо коренастой фигуры служанки через порог шагнула длинная и сухопарая, в темном плаще, покрытом вездесущим пеплом.

– Вы живы! – воскликнула Эдера, утратив холодное равнодушие. – Хвала Древесным! Но зачем пришли сюда?! Уходите, пока не поздно!

– А ты, дитя? Я шла за тобой, и уйти хочу отсюда с тобой.

Эдера отвернулась к камину.

– Не получится, сестра Орделия. Мой путь заканчивается здесь. А вы уходите.

– Зачем же так, Эдера, – проговорил Кэрдан. – Где твои манеры воспитанницы лучшей школы в королевстве? Желаю здравствовать и процветать, сестра Орделия. Не обращайте внимания на негостеприимство вашей ученицы. Мой дом в вашем распоряжении на тот короткий срок, что ему осталось простоять на земле. Не стесняйтесь составить компанию умирающему злодею. Как знать, вдруг Эдера захочет выплакаться, когда я испущу дух. Говорят, с феями такое случается. Вам предоставится отличная возможность утешить ее. Вы ведь давно мечтали об этом, не так ли?

В угасающем голосе звучал сарказм.

– Не слушайте его, сестра Орделия. Просто поворачивайтесь и уходите. Времени почти не осталось. Скоро начнется… И тогда никто не выберется отсюда. Поторопитесь. Я могу превратить вас в птицу, чтобы вы успели спастись. Доберитесь до Фелион. Она узнает вас и расколдует.

Монахиня покачала головой

– Я не уйду без тебя, Эдера. Давай перекинемся вместе и уйдем. Если хочешь, можем забрать и лорда Кэрдана.

– Дельная мысль, – слабо усмехнулся умирающий маг. – Не могу передать, как мне нравится ваша идея, сестра. Если бы я имел силы помочь вам убедить Эдеру!

– Ты отсюда не уйдешь, – холодно отрезала Эдера. – И я не уйду. Имей смелость принять плоды, которые взрастил. Я пришла не спасать тебя, а умереть вместе с тобой. Ты заслужил смерти, и ты должен умереть. Системный баланс! – ее губы искривила ехидно-горькая гримаса. – Каждое деяние несет последствия, за которые кто-то должен отвечать. И я буду отвечать вместе с тобой. Я тоже должна умереть, потому что я – это ты. Я могу проклинать тебя, биться головой о камень, но моя судьба принадлежит тебе. Ты взял ее. Я предназначалась не тебе. Лесу и Древесным принадлежала моя жизнь, не тебе и не другому смертному. Я чувствовала свою судьбу, как любая фея. Смертному человеку, мужчине, не было в ней места. Если бы ты оставил в покое моих родителей, Лораин отвела бы меня в Элезеум. И я осталась бы там. Никогда не вернулась бы в этот мир. Такова была моя судьба. Я должна быть Элезеуме, не в смертном мире, не со смертным мужчиной! Но ты взял меня шантажом и обманом, перечеркнул мою судьбу, как судьбу моей матери, как судьбы тех, кого мучил в Распете. Ты связал мою жизнь со своей. Значит, и моя смерть будет связана с твоей. Я не сделаю ничего, чтобы спасти тебя. Я лишь умру вместе с тобой.

– И как же? – иронично поинтересовался Кэрдан. – Покончишь с собой? Фея-самоубийца?

– Нет необходимости. Нас прикончит вода. Всех, кто выжил в огне, добьет вода.

– Вода?

– Разве ты не слышишь? И вы тоже, сестра? Вы же ученица Фелион! Слышите подземный клекот? Это река. Скоро она доберется сюда.

– Так вот что случилось с Распетом, – пробормотал Кэрдан. – Она восстала… И теперь возвращается.

– Не знаю, что случилось с Распетом, но Она возвращается, – подтвердила Эдера. – И это возвращение убьет тебя, меня – всех, кто попадется Ей на пути. Так что уходите, сестра Орделия, – предложила она в третий раз. – Вы нужны Обители. Нужны девочкам. Вам незачем умирать. Ваша судьба не сломана, как моя. Вам еще многое предстоит.

– Я уйду только с тобой, Эдера, – в третий раз отказалась монахиня. – Я говорила тебе, ты – моя ученица. Место учителя подле ученика.

– Кажется, сестра Орделия тоже решила умереть вместе с тобой, – снова язвительно вмешался Кэрдан. – Не отговаривай ее. Ты хочешь умереть с тем, кого ненавидишь, а сестра Орделия – с тем, кого любит. Одно ничем не хуже другого. Смерть все равно одинакова. Вот только ее жертва пропадет зря. Ты фея, Эдера. Элезеум забирает фей, когда они в смертельной опасности. Он забрал твою мать. Он забирал фей из Распета. Заберет и тебя. Так что среднее звено цепочки благородных самопожертвований выпадает, и в итоге сестра Орделия благородно погибнет за меня, – иронично резюмировал он.

– Элезеум забирал не всех. Ты добился своего – преодолел Черту. Феи начали умирать. Наслаждайся достигнутым.

Она резко отвернулась и положила руку на каминную решетку. Маленький язычок огня выпрыгнул наружу и лизнул ей пальцы. Прикосновение было чуть теплым. Эдера погладила малыша и не обожглась. Тогда она погладила других змеек.

– Вот кого мне по-настоящему жаль, – прошептала она. – Им не за кого умирать… Ледяная Владычица не пощадит созданий огня, детей враждебной стихии…

* * *

– The inner side of Stockholm Syndrome…[6] – пробормотала Фелион на древнем магическом языке.

– Как ты сказала? – удивился Ионах. – Изнанка… склад… а дальше? Не слышал такого…[7]

– Стокхолм, – повторила волшебница. – Заклятье черных магов древности. Они искали много гнусных способов увеличить ману. Стокхолм некоторое время был одним из таких средств. Заклятье привязывало к магу другого человека так, что мана жертвы переходила к колдуну. Это продолжалось годы, пока сила жертвы не иссякала и она не умирала. Жертва всецело зависела от колдуна. Она не мыслила жизни без него. Это сродни влюбленности, но гораздо мощнее. Личность жертвы полностью растворялась в личности заклинателя. Она не просто позволяла все, что он с ней вытворял. Она испытывала сильнейшее удовольствие, когда он брал ее силу или чинил иные непотребства. Она не могла помыслить существования без связи, которая истощала и убивала ее.