– Тебе только кажется, что ты узнал Несту, – продолжала Элайна. – Ты не видел ее во время танцев. Вот где Неста по-настоящему выпускает из себя волчицу. Для этого нужна музыка.

– Серьезно? – спросил Кассиан.

Ему вспомнилось, как он вытаскивал Несту из одного на редкость отвратного заведения, а она заявляла, что пришла туда послушать музыку.

Тогда он не поверил, посчитав ее слова предлогом.

– Да, – ответила Элайна. – Ее с раннего детства обучали танцам. Она любит танцевать, любит музыку. Если мне просто нравилось танцевать, она превращала танец в искусство. Когда она танцевала с кем-то, все остальные пары останавливались и смотрели.

Кассиан допил вино.

– Припоминаю: несколько недель назад она мне что-то говорила об уроках танцев.

Он считал, что благодаря тем урокам Неста быстро освоила правильное положение ног и научилась равновесию, преодолев начальные трудности. У нее сохранялась мышечная память. Но если уроки танцев были для нее такой же пыткой, как для него – уроки воинского искусства…

– Она не очень любит вспоминать о тех временах, – вздохнула Элайна. – Ей было всего четырнадцать на нашем последнем балу… перед тем, как мы обеднели… – Элайна тряхнула головой. – Там была еще одна молодая наследница, которая решительно меня возненавидела. Постарше меня на несколько лет. Я не делала ничего такого, чтобы вызвать ее ненависть, но думаю…

– Она просто позавидовала твоей красоте. – Амрена улыбнулась своими ярко-красными губами.

– Возможно. – Элайна покраснела.

Причина была очевидна, хотя Элайне на тот момент едва исполнилось тринадцать.

– Так вот, Неста увидела, как эта особа обращается со мной: все эти толчки локтями как бы невзначай, оскорбительные шутки. Словом, она решила отомстить, выбрав самый подходящий момент. А на тот бал должен был приехать обаятельный молодой герцог с континента. Он искал себе невесту. Его семья обеднела, потому он и решил найти богатую невесту и снова набить золотом семейные сундуки. Неста знала, что эта богачка имеет виды на герцога. На каждом балу она хвасталась в туалетной комнате, что он непременно сделает ей предложение. Неста сшила для того бала умопомрачительно красивое платье и заказала драгоценности. Денег было потрачено немало, но наш отец побаивался ее и не смел ей отказать. В тот вечер… она действительно выглядела как дочь Принца торговцев. Шелковое платье аметистового цвета, расшитое золотыми нитями, бриллианты и жемчуга на шее и в ушах…

Элайна вздохнула. Целое состояние. Кассиан и не подозревал, каких богатств потом лишилась семья Несты.

– Когда Неста вошла в зал, все прекратили танцевать и смотрели только на нее. Даже в свои четырнадцать она умела произвести впечатление. Холодность, невозмутимость, отстраненность. На герцога она едва взглянула, поскольку хорошо знала: тому наскучили девицы, бегающие за ним. И еще она знала: своим нарядом и драгоценностями она затмевала ту богачку.

– Так Неста попыталась отбить герцога назло той девице? – спросила улыбающаяся Амрена. – В четырнадцать лет?

Элайна не улыбалась.

– Неста очень умело несколько раз взглянула в его сторону. Герцог не выдержал и тут же пригласил ее танцевать. Причем на танец, который хвастливая богачка считала своим. Уверяла нас: достаточно одного танца, и герцог сделает ей предложение. Но Неста отобрала у нее этот танец. А потом отобрала и герцога. В тот вечер Неста танцевала так, словно была одной из вас.

– Мы тоже разные, – пробормотал Риз. – Видела бы ты, как танцует Кассиан. Сражается он намного лучше.

Кассиан показал Ризу неприличный жест. Фейра и Аз прыснули со смеху.

Элайна продолжала, благоговейно понизив голос:

– Герцог был тщеславен, и Неста на этом сыграла. Все перестали танцевать и смотрели только на них. Танцевали они очень красиво. А когда танец кончился… Я и тогда знала, что Неста – такая же артистическая натура, как и Фейра. Но если Фейра творит на холсте, Неста творила в танце, под музыку. Наша мать заметила это еще в детстве и превратила ее танцевальный талант в оружие. Все было направлено на то, чтобы в один прекрасный день Неста вышла за принца.

Кассиан застыл. Принц. Неужели Неста хотела принца? У него свело живот.

– И что случилось с герцогом? – спросил Азриель.

Элайна поморщилась:

– На следующее утро он сделал Несте предложение.

– Но ей же было четырнадцать, – сказал Риз, поперхнувшись вином.

– Как я уже говорила, Неста замечательно танцевала. Но наш отец так и ответил герцогу: она еще слишком молода. Это был благопристойный выход из положения. При всех своих недостатках, наш отец хорошо знал Несту. Он знал, что Неста вскружила герцогу голову и подвигла на предложение с единственной целью: наказать ту богачку за жестокое обращение со мной. Герцог Несту не интересовал. Она действительно была слишком молода и не думала о замужестве. Даже если бы герцог, очарованный ею, согласился подождать, пока она повзрослеет. – Элайна презрительно поморщилась. – Но где-то в глубине души Неста верила, что однажды она и в самом деле выйдет за принца. Герцог отправился домой без невесты, а та богачка… Потом она бурно радовалась бедам, свалившимся на нас.

– А я и забыла, – призналась Фейра. – Про тот бал и как она танцевала.

– Неста никогда не заводила разговоров об этом. Я просто наблюдала за ней.

Кассиан понял, что Неста ошибалась, считая Элайну простодушной и любящей, как верная собака. Элайна видела каждый поступок старшей сестры и понимала причину каждого из них.

– Значит, ваша мать превратила бескорыстные радости Несты в орудие достижения успехов в обществе? – язвительно спросила Амрена.

– Наша мать была не из тех, кого называют приятным человеком, – быстро ответила Фейра. – Неста решала сама, но основу ее действий заложила мать.

Элайна кивнула, спрятав руки на коленях.

– Поэтому я очень рада слышать, что она заинтересовалась наследием валькирий. Здорово, что у Несты снова пробудился интерес к чему-то. Может, она направит туда все свои…

Кассиан понял. «Все свои» означало ее гнев, ее яростную и неукротимую верность тем, кого она любила, ее волчьи инстинкты и способность убивать.

Разговор перешел на более веселые темы, однако Кассиан весь вечер продолжал думать над словами Элайны. Воинское искусство было лишь частью жизни. Обучение поможет ей сохранять равновесие и перенаправлять гнев в полезное русло. Но этого мало. В ее жизни должна быть радость.

Должна быть музыка.

– Думаю, валькирии были еще более жестокими, чем иллирианцы, – проворчала Гвин.

Неста видела, как дрожат ноги послушницы. Гвин пыталась удержаться в позе, которую она почерпнула из одной древней книги о валькириях.