— Что‑то я его не заметил? — фыркнул я.

— Так хозяина охрана обязана знать в лицо, — наставительно сказал Гоч. — Вот посмотри лучше для ознакомления.

Гоч вынул из стола газету на имперском языке. Развернул и положил на стол. На развороте на обе полосы протянулся крупный заголовок 'Оружейные бароны империи'. И даже наши с Гочем фотографии. Явно из архива Шибза, потому как я в мундире фельдфебеля.

— Это про нас с тобой, — гордо заявил Гоч и процитировал на имперском наречии. — 'Простой фельдфебель и никому не известный провинциальный инженер сделали лучший в мире пулемет'. Это, Савва, признание. Это, Савва, слава!

Последнюю фразу Гоч просто выкрикнул и полез в сейф за бутылкой сливянки.

— Знаешь что… — посоветовал я. — Поставь как ты сразу возле своей баронии еще один завод. По изготовлению ручных гранат. Все равно потребуют. Кстати, какова форма собственности нового завода в империи?

Если Гоч поставит завод на паях с императором, — думал я, вертя в руках рюмку с водкой, — то… что ж… пушечка — игрушечка это его инициативный проект и его патент. Имеет право.

— Филиал 'Гочкиза', — рубанул партнер рукой, рассыпая искры с сигары на пол. — Тут я был как кремень, как скала. Государственные субсидии приветствуются, новые частные акционеры нет.

— Неужто мы в полном шоколаде? — оторопело произнес я, боясь спугнуть шару.

— С марципаном, Савва, с марципаном, — засмеялся счастливый Гоч. — Оптику у вас в Реции будем заказывать. Ну, за нас… За оружейных баронов!

И поднял рюмку вверх.

Выпили.

Гоч снова похвастался.

— Знаешь… Я теперь целый лейтенант гвардейской артиллерии. Как и ты.

— Тогда наливай, — заявил я. — И не в рюмки, а в стаканы. И звездочки давай. Пока их не обмыли чин твой недействительный для остальных офицеров. Вот поэтому ты до сих пор в штатском ходишь, потому что звание не обмыл.

Когда к ужину явились приглашенные мной Плотто и Плойко мы с Гочем были уже тепленькими.

— Программа на вечер ясна, — почесал Плотто затылок, обозревая на рабочем столе Гоча батарею разнообразных бутылок, стоящих прямо на наших фотографиях и заголовке 'Оружейные бароны империи'. — Какие еще идеи будут?

— Разве что переместиться в 'Круазанский приют', — предложил Плойко. — А то их тут класть проспаться некуда.

* * *

После сеанса шикарных круазанских терм сидели в жарко натопленном будуаре (том самом, где не так давно проходили мои переговоры с Кроном) облаченные в банные халаты и развлекались легкими закусками, вяло перебрасываясь малозначащими фразами. О делах все переговорили в парной, пока потели без движения.

Гоч протрезвел и выглядел при этом недовольным жизнью, вяло ковыряя вилкой в тарелке. Отвечал на все односложно.

Плотто сурово пробило на хавчик и он временно был недоступен к общению.

Плойко отпившись морсом, стал собираться. Пора ему на маркетинг да и транспорт обеспечить на вывоз подарков для летунов с территории завода на него же легло.

Без стука мягко зашла в помещение мадам приюта. Поняла брови и удивленно спросила строгим тоном.

— Господа офицеры, вам что, всем яйцеклад вырвали? Там вас такие красивые девочки ждут, а вы тут устроили черте что, просто клуб мужеложцев. Пожрать можно и в ресторане. А тут бордель, если вы запамятовали.

— Лучше коньяка принеси, — буркнул Гоч. — Республиканского.

— Может вам еще и с лимоном, ваша милость? — иронично парировала Маара.

— Лимоны у нас с собой, — кивнул я на пятилитровый бочонок. — Плойко, изобрази.

— Чем? — тупо уставился на бочонок боцманмат.

— Что, там правда лимоны? — показала мадам рукой на бочонок.

— Маара, я когда‑нибудь тебе врал? — заявил я — Рецкие лимоны там. Только боюсь, что померзли они в дороге. Морозы стоят, будто подземные демоны наружу выбрались.

— Я сейчас… — с этими словами мадам испарилась.

Вернулась быстро с бутылкой зеленого стекла в одной руке и чем‑то похожим на монтировку в другой. Бутылку поставила на стол, а железку отдала Плойко.

Тому не осталось ничего другого, как прервать процесс одеяния и, как был он в одном исподнем, принялся курочить у бочонка донышко. Впрочем, выломал его вполне профессионально. При желании можно было забить обратно.

По номеру растеклись щемящей свежестью цитрусовые ароматы.

— И правда лимоны… — рассеянно произнесла Маара с глупой улыбкой.

— Чё за дрянь ты принесла? — оживился Гоч. — Я заказывал республиканский коньяк, а не эту винетскую подделку.

— Ваша милость, все от вас зависит, — усмехнулась мадам. — Когда победите республику тогда и будет вам республиканский коньяк. А пока только смелые рецы победили Винетию. Так что чем богаты…

Плойко, ничуть не стесняясь мадам, напялил брюки, тельняшку, форменку. Сунул в карманы по лимону, пояснил.

— Товар демонстрировать надо.

— Иди, иди… — оторвался фрегат — капитан от еды.

И боцманмат исчез, зажав полушубок с шапкой в охапке. На ногах бурки у него как я заметил генеральские, белые.

Маара за это время распластала пару цитрусов и, расширив ноздри, с наслаждением вдыхала их аромат. Один лимон она подсолила, другой подсахарила — на любой вкус. Открыла бутылку и разлила янтарную жидкость по фужерам. Присела к нам за столик и игриво спросила.

— Что празднуем?

Маара откровенно падала нам на хвост.

Я положил на стол пару плодов, которые вертел в руках. Вроде не померзли.

— Да вот… — откликнулся. — Гочу чин обмываем.

— Так он бароном месяц назад стал… — подняла Маара брови.

— Лейтенанта ему обмывам, — отозвался Плотто с полунабитым ртом. — Гвардейского. Считай — капитана. Сразу. Что б я так жил…

— Вит, сумей и ты так как он понравиться императору, — усмехнулся я.

— Император пока у меня воздушный корабль отнял. Тот самый, что ты у Гурвинека в ангаре видел. Теперь это его воздушная яхта, — тон у фрегат — капитана при этом был как у мальчика, у которого отняли деревянную коняшку.

И Плотто залпом опрокинул коньяк в глотку. Закусил соленым лимоном и продолжил.

— Шикарная. Дерево. Бронза. Позолота. Шелк. Бархат… Тьфу. На твой бордель похож по интерьеру, — кивнул он Мааре, — только в зеленых тонах.

— А что Гурвинек? — спросил я.

— От счастья кипятком писает, — буркнул Плотто. — Ему имперский крест повесили. И денег дали не меряно. Он на радостях сразу два новых стапеля заложил. К лету обещает три корабля поднять в воздух.