А с Игорем, кстати, произошла разительная перемена. Он вдруг увлекся спортом и по утрам «наматывал круги» вокруг лагеря, бегая трусцой. Выражение лица у него при этом было самое загадочное.

— Ну и дела! — заметил как-то вслух Олег. — Не узнать Хозяина! Изменился — здоровее стал, похудел. Помолодел даже как будто.

Как раз в этот момент Игорь вернулся с очередной пробежки, уловив краем уха конец фразы.

— Что, — спросил он, — правда помолодел?

— Ну… — смутился Олег. — Это я так, образно… Но выглядишь ты хорошо.

— Игорь, — вмешался Витя, — я тебя не узнаю. Ты же терпеть не мог физкультуру!

— Вы думаете, я просто так бегаю, а? — спросил тот, растираясь большим махровым полотенцем. — Э, нет! Слушайте. Предположим, — начал он, — человек совершает кругосветное путешествие, двигаясь против вращения Земли. Достигнув исходного пункта, он теряет один день. Все прожили тридцать дней, а он — двадцать девять. Я понятно говорю?

— Не очень, — признался Паша.

— Жуль Верну читать надо! Так вот, о чем это я… А! Да. Если за это время он совершит его, ну, в смысле — путешествие, дважды, трижды, он выиграет два дня. Три. Пять. Десять. Сто, черт возьми!

— Ну и что?

— А то, други мои, что я, обегая окрест полюса, всякий раз совершаю такое путешествие, и вот результат — время пошло вспять. Вы сами только что признали, что я помолодел.

Все притихли, переваривая полученную информацию. Пашка ошеломленно таращился на Предводителя, затем вскочил и, схватив его руку, стал бешено ее трясти.

— Поздравляю, Капитан! — вскричал он. — Это великое открытие! Я — с вами! Будем вместе бегать!

Мы только переглянулись. Олег красноречиво покрутил пальцем у виска и оглянулся — не заметил ли Игорь. Тот не заметил.

Несколько дней мы с любопытством наблюдали, как двое экспериментаторов штурмовали время. Они отыскали при помощи компаса наиболее точное расположение полюса, воткнули там в снег пожарный лом и часами бегали вокруг него, отсчитывая столетия.

— Теперь мы наверняка достигли средних веков! — удовлетворенно говорил Игорь за вечерним чаем.

— Какие возможности! — ликовал Паша, потрясая банкой с галапагосским тараканом. — Энтомология еще не существует! Я стану первым!

— А что потом? — осторожно спросил я.

— А потом, — в Пашкиных глазах вспыхнул алчный огонек. — Потом мы отправимся еще глубже в прошлое! В силур! В ордовик!

— В мел! — подхватил Игорь. — В триас!

— Лучше — в Пермь, — буркнул Олег.

— Можно и в пермь, — не заметив подвоха, кивнул тот. Олежка повернулся ко мне.

— Не знаю, как насчет всего остального, но ума у них явно поубавилось.

— Естественно, — хмыкнул я, — они же молодеют!

На следующий день, в трескучий мороз, оба всерьез собрались посетить не то юрский, не то меловой период. Они приступили к делу ранним утром, закончили поздно вечером и к ночи слегли, сраженные чудовищной ангиной, на чем их темпоральные эксперименты и закончились. В нашем маленьком зимовье вновь воцарились покой и тишина.

И скука.

Мы слонялись из купола в купол, изредка копали новые туннели, никуда, как правило, не ведущие, и бездельничали. Не верьте никому, кто скажет вам, что безделье — это сплошное наслажденье! Бездельничать приятно лишь тогда, когда на вас свалилась срочная работа, а само по себе, так сказать, в чистом, не разбавленном работой виде — это просто пытка. Игорь раздобыл топор и рубанок и столярничал в уголочке. Витька и Коля сутки напролет резались в шахматы «на щелбаны», лбы у обоих были красные и распухшие. Олег занялся починкой одежды, а Пашка, лишенный из-за болезни возможности качать железо, то и дело лепил на улице снеговиков. Я читал. Нога моя почти что зажила, и лишь легкая хромота напоминала о ранении. Иногда все вместе выбирались на прогулку, грузились на «Снежную корову» и где-нибудь с полчасика носились вокруг лагеря, гудя пропеллером, по-махновски стреляя в воздух, свистя и улюлюкая, но поскольку смотреть на нас было некому, морального удовлетворения это не приносило и вскоре тоже надоело. Капитан Флинт беспрестанно исследовал снежные туннели, являясь только к завтраку, обеду и ужину. Ночевал он, как и обычно, у Витьки под одеялом. Разговорчивость галчонка заметно поубавилась.

Так продолжалось до тех пор, пока Игорь в поисках развлечений не добрался до корабельной библиотеки.

— Паша, — спросил он как-то раз за ужином. — Как ты относишься к театру?

— В каком смысле? — Пашка даже перестал жевать.

— В актерском.

Мы заинтригованно переглянулись — разговор становился интересным. Пашка отложил вилку.

— О, я играл в театре! — заявил он. — В школьном. Мне было шесть лет, я переоделся зайчиком…

— Это баловство, — нетерпеливо перебил его Игорь. — А вот если взять серьезную вещь. Шекспира, например. Смог бы сыграть?

Боцман почесал в затылке.

— Хрен его знает… Никогда не пробовал, но думаю, что смогу. А в чем дело? Ты что, хочешь спектакль поставить?

— Угадал! — просиял тот. — Идите сюда, хлопцы, — позвал он нас. — Думаю, это нас развлечет, иначе мы совсем спятим от безделья. Спектакль — это как раз то, что нам нужно! Сцену оборудуем в спортзале — там и места навалом, и акустика хорошая. А я буду режиссером.

— Я не умею играть, — заявил поспешно Виктор. — Да и не хочу.

— Это еще почему?

— Я стесняюсь.

— Ну да, еще чего! — возмутился Игорь. — Не умеешь — научим, не хочешь — заставим. Не выдумывай.

Грохнув на стол пухлый том Шекспира, Игорь пробежал взглядом содержание и расплылся в улыбке.

— Вот! — воскликнул он. — Думаю, это подойдет. «Ромео и Джульетта».

— Ты с ума сошел! — вскричал, вскакивая, Виктор. Наверное, именно так Меркуццио кричал «Чума на оба ваши дома!» перед смертью. — Там действующих лиц — человек тридцать! А смотреть кто будет? Капитан Флинт?

— Спокойствие! — усмирил его Игорь. — Смотреть будем по очереди. Вовсе незачем ставить всю пьесу, — он пошуршал страницами. — Вот! Акт второй, сцена вторая. Всего двое.

— Но там женская роль! — запротестовал Олег.

Ну и что? В древней Греции в театре все женские роли играли мужчины. Чем мы хуже каких-то древних греков? Это же театр! Ты спокойно можешь нацепить юбку и выйти на сцену.

— Я-то могу, — продолжал упорствовать Олег, — вот только как это воспримут другие?!

— Воспримут как надо. У нас, кстати, и видеокамера есть, — не слушая, меж тем вспомнил Предводитель. — Запишем спектакль на ленту.

— А кто будет играть Джульетту? — осведомился я.

Вкратце описывает подготовку к спектаклю, Джульетту, Ромео и многое, многое другое.