шубе. Такой наряд покажет всем его значимость, шуба к тому же прикроет несколько кричащее сочетание синего и желтого халатов. И его никто не обвинит в щегольстве. Которое, к слову не поощрялось Чингизидами в походе. «Хан Орды имеет авторитет и уважение даже тогда, когда имеет одну лишь нательную рубаху»-.говорил Потрясатель, на решение этого вопроса Бильге потратил около двух часов ,когда он наконец вышел из шатра, увиденное им поразило его. Возле его шатра двумя шеренгами стояли его уланы в конце строя было сооружено нечто напоминающее помост, на котором восседали два старых хрыча, и по совместительству хранителя великой Ясы. Кулун бек восседал рядом на коне, Мальчик для торжественности был облачен в малиновый халат и жёлтую лисью шубу. Что бы конь не брыкался, его держали два улана, один спереди другой сзади, стреножа задние ноги.

Бильге хан остановился, он не мог понять что случилось, Почему без приказа построены его уланы, чего хотят два хранителя, и главное, почему он не может пройти на встречу с мудрейшим. Бильге в замешательстве мял руками шапку не зная, что делать. Все молчали. В конце концов голос сильным акцентом произнёс,

– Ты хан нарушил Закон, ты не оказал нам помощь в поиске врага . ты должен сидеть и ждать тут.

Бильге перестал мять шапку в нерешительности, он сразу узнал говорившего, это был посол Эркин-хан. Бильге сначала побелел, потом покраснел, потом он надел шапку на голову и вытащив из-за пояса плетку со словами,-Кто здесь хан?,-с яростью опустил её на голову ближайшего улана. Улан, поседевший в походах муж, успел только прикрыть глаза руками и упасть на колени, камча еще два раза вольно прогулялась по его спине, после чего принялась за спину другого улана. Бильге шел медленно, тщательно раздавая удары на право, и налево, считая, что бы каждому из его сотни доставалось равное количество ударов. Дойдя до помоста, он с радостью ударом с оттягом, пришёлся по физиономии сначала одного потом другого старца. После чего он стащил с помоста за бороду сначала одного потом другого. На освободившееся место он сел сам и немного подождав для приличия спросил.

–Как вы посмели?

Старый улан первый получивший плетью сказал,

–Хан, судьи сказали, что ты нарушил приказ, Бату хана, отказав в помощи послу, доверившемуся тебе в степи. Ты отказался искать его врага, а значит врага Бату хана, потому что враг нашего гостя и наш враг.

–Судьи кто вам сказал это? – спросил Бильге.

–Мы сами все видели, мы все донесем хранителю ясы, – пропищал судья в белом халате

–Я хан, здесь я решаю, кому нужна помощь,– ответил Бильге.

–Если ты решил не помогать нам, мы сами поможем себе,– прокричал Эркин хан.

– Ты кто? Ты жив благодаря закону степи и молчи, по закону степи, мы спросим тебя, – сказал Бильге.

–Я не нуждаюсь в этом, у меня хватит сил самому найти обидчика и наказать его, а вам монголам будет стыдно – опять прокричал Эркин хан.

Бильге хотел было ответить, но старый улан, сняв шапку, и с поклоном сказал ему,

–Он прав, нам будет стыдно.

В знак согласия с ним другие уланы его сотни так же сняли свои шапки.

Бильге задумался, хан тогда хан, когда у нег есть уланы, но если улан уйдет, то хан может лишиться и головы и достоинства. Сейчас это был не бунт, это волеизъявление его людей, он не имел права проигнорировать его, он должен был либо согласиться, либо сказать нет. Но нет, должно быть по закону, а не по его воле. Наказать камчой за несвоевременное построение это он должен был сделать и принять во внимание их волю он также должен.

Бильге расстегнул ворот рубахи и достал тамгу-пайзцу, он высоко поднял ее, что бы видно было всем, потом сказал.

–У него тамга – пайзца с золотым зверем. Он хан на воде.

–Мы не верим,– проблеяли старцы.

–Я тоже, пусть мне сейчас же покажут, – проговорил важно Кулун бек.

–Вот я тебя стригунка камчой, – пригрозил Бильге хан,

–Нет права у тебя бить меня, мы на курултае, еще неизвестно кто станет старшим тут, после голосования,– крикнул ему в ответ дорогой племянник.

Бильге этого стерпеть не смог и хотел уже применить рукоприкладство к мальчишке, но его уланы задержали уже занесенную руку хана,

–Монголы детей не бьют,– сказали они, покорно подставляю под камчу хана свои спины

–Хорошо, – согласился Бильге хан,

– Вот вам за его науку объясните ему все, но потом,– сказал Бильге хан, два раза довольно сильно ударив каждого.

Бильге подозвал к себе нукера из охраны расшивы и, вручив тому свою пайзцу, отправил его на расшиву с просьбой, показать курултаю пайзцу Абу Али. Как и в первый раз, мальчишка выбежал из под полога расшивы, и всем показал поднос, на котором лежали две тамги-пайзцы. Монголы увидя, пайзцу-тамгу с вороном, летящем в небеса, начали почтительно кланяться. Два хранителя ясы, в знак почтения приложили тамгу к своим глазам и, взяв у улан по плетке стали отвешивать себе двадцать ударов, за непочтение к словам и деяниям хана Бату. И за то, что усомнились в его избраннике. Они решили наказать себя сами, так знали, что если их накажут другие, то им будет во сто крат больнее. Хранители быстро сообразили, что их деяния попадают под статью – самоуправство в походе, и по правде за это часто снимали голову или ломали хребты, последнее по особой милости хана. Смерть без пролития крови удел избранных.

Увидя какое действие оказала тамга с расшивы на сотню Бильге хана, Эркин –хан демонстративно плюнул в его строну и повернулся к помосту на котором сидел Бильге спиной. Потом оно приказал своим людям поднять вертикально копьё с привязанном к наконечнику белым бунчуком. Тем самым он дал понять всем присутствующим, что с этого момента он и его люди представлены сами себе. Как только белый бунчук был поднят к небу и заколыхался на слабом ветру, так с расшивы раздался голос Абу Али Хусейна.

– Я бы не торопился уходить от дорого хана.

–Я Кеннет Мейнард тан Халтона Кавдорского эрл Ранкорн посол великого государя Западного края прошел полмира, что бы найти своего обидчика и обидчика моего государя подлого барона Труафлеш, известного еще как Илай Ефратский.-прокричал в сторону расшивы Эркин хан.

– И стоило идти с Белого острова сюда на реку Итиль, чтобы найти Илая с берегов Евфрата. Евфрат немного в другой стороне,– ответил Абу али Хусейн.

– Откуда