и пересаживает в него новоселов. Затем доставляет его на пасеку. Майские рои ценятся особенно высоко, поздние — не слишком: с ними много хлопот. Есть шутка: всякому рою цена — полкоровы; только раннему задняя половина, которую доить можно, а позднему передняя, ее только кормить приходится. Впрочем, опытный пчеловод и поздним роем не побрезгует: найдет способ подселить и запустить в дело…

3. НЕ ТОЛЬКО МЕД И ВОСК

Обитатели Олимпа, боги Древней Греции питались не слишком разнообразно. В их ежедневное меню входило всего два блюда — амброзия и нектар.

Может, боги удовлетворялись двумя видами пищи потому, что и пчелы обходятся двумя — пергой и нектаром? На такой вопрос нет ответа даже в диссертации филолога Ле Франка, посвященной исследованию понятий «нектар» и «амброзия». Амброзия подавалась к столу богов как еда, а нектар служил напитком. Между тем внимательное чтение Гомера, Овидия, Виргилия и других древних убеждает, что амброзия могла быть одинаково и твердой, и жидкой, в виде помадки, теста, пата, душистого ликера. Амброзия в девять раз слаще меда, писали поэты, она омолаживает стариков, сохраняет молодость юным, делает жизнь безупречно счастливой, даже дарит бессмертие… И надо же, чтоб в наше время амброзией — по имени впервые описавшего это растение ботаника Амброзия — назвали однодомное многолетнее растение, чьи богатые крахмалом корневища содержат примесь ядовитого вещества, а цветы вызывают приступы астмы!

В отличие от амброзии, нектар знаком большинству людей. Дети на разных континентах за неимением лучшего лакомства или в дополнение к нему выжимают языком сладковатый сок из венчиков донника-буркуна, белого клевера, акации, высасывают через соломинки содержимое щедрых нектароносов банана и немалого числа других растений.

Согласно мифу, первоучителем пчеловодов был царь Аркадии Аристей, сын Аполлона и Цирены. В результате стечения обстоятельств он погубил пчел, и только совет богов помог ему вновь вывести этих насекомых и научить людей обращаться с ними. Новые пчелы Аристея вылетели из разложившихся трупов убитых им быков…

Виргилий в «Георгиках» по этому поводу дает подробную инструкцию, которую мы переводим прозой: «Начинают с выбора открытой площадки, которую окружают деревянными стенами и покрывают кровлей. В стенах прорезают четыре окна, чтобы свет со всех сторон проникал в помещение. Затем сюда приводят молодого бычка, чьи рога начали изгибаться надо лбом. Бычок, конечно, сопротивляется, но ему затыкают ноздри, лишая дыхания, и добивают ударами, не повреждая, однако, шкуры. Труп оставляют закрытым на ложе из свежего тимьяна и чабреца. Через недолгое время плоть, прогретая до костей, разлагается, и тогда, удивительное дело, в ней появляются сначала безногие существа, потом они превращаются в крылатых, которые с сильным жужжанием взвиваются в воздух, многочисленные, как капли летнего дождя».

В знаменитых «Метаморфозах», пересказывая на рубеже нашей эры народные верования, Овидий писал: «Все малые твари суть порождение трупов гниющих. Из дохлых быков, чьи туши землею укрыты, пчелы выводятся, те, что в цветах с прилежностью корм себе впрок добывают…»

Аристотель, автор «Истории животных», был единственным, кто не поверил легенде, в разных вариациях повторявшейся на протяжении почти полутора тысяч лет. А она, пережив все открытия науки, оставила отпечаток на облике самих пасек в Старом Свете, даже в России.

В «Больших неприятностях» А. Н. Толстого можно найти следующие строки: «…на косогоре стояла пасека о пятьдесят пеньков, обнесенных плетнем; на кольях его торчали белые конские черепа, охраняя пчел от сглаза, росы и пауков. Известно, что один мудрый человек вытащил из речного омута конскую тушу; вспорол, и оттуда вылетели и с тех пор повелись на земле пчелы; и поэтому вокруг пасеки всегда должны висеть конские черепа».

Славянизированный вариант мифа об Аристее объявляет его «мудрым человеком», от которого повелись на земле пчелы, приносящие мед.

И вот после стольких славословий меду мы снова спрашиваем: что же он такое?

К примеру, для молодой личинки осы филанта, именуемого также пчелиным волком, мед — яд. Для взрослой осы любого вида, включая филанта, мед — лакомое блюдо, она выпивает его досуха, не сможет сразу — допьет, вернувшись. Но если ложку меда вылить на пути жуков скарабеев, катящих навозный шар, он будет им только помехой, вязкой преградой. Для семьи пчел в меде залог существования: заполняющий сотовые ячейки медовый запас превращается впоследствии в тысячи выстроенных ячеек, в тысячи выращенных в этих ячеях пчел новых поколений, в тысячи километров полетов тысяч сборщиц, вылизывающих, выпивающих из цветочных венчиков нектар, по капельке сносимый в зобиках домой, где другие тысячи пчел превратят его при благоприятных условиях в большие количества меда…

К. А. Тимирязев увидел в ломте хлеба с маслом одно из величайших изобретений человеческого ума: бутерброд содержит в нужной пропорции почти все вещества, необходимые для поддержания жизни. Дополним ставшее афоризмом определение великого ученого: пчелиный мед — одна из счастливых находок человечества.

Самое краткое определение говорит: мед — это концентрированный нектар. Поэты называют нектар «душой цветов», «улыбкой материи», «трогательным порывом жизни к счастью и красоте». Химики обнаруживают в капельках влаги из глубины цветочных венчиков до семидесяти — восьмидесяти процентов воды, смесь сахаров и некоторые минеральные элементы. Перелетающие с цветка на цветок пчелы высасывают своими гибкими язычками нектар из хранилищ, скрытых в венчиках. Заполнив зобик, сборщицы-фуражиры пчелиных семей возвращаются в гнездо и передают добычу сестрам-приемщицам, а сами вновь спешат на цветочное пастбище. Чтоб собрать в гнезде литр нектара, требуется от двадцати до ста тысяч вылетов пчел.

Каждая капля, попавшая в зобик пчелы, сразу подвергается переработке, которая продолжается во время полетов фуражиров от цветка к гнезду и в зобиках приемщиц. Сильные ферменты превращают сахарозу нектара в глюкозу и левулезу. Когда содержимое зобиков сложено в медовые ячеи, начинается удаление из нектара лишней влаги. Процесс энергоемкий. Чтобы превратить в пар один грамм воды, требуется 600 малых калорий. А пчелиная семья средней силы расходует за год только на поддержание жизни чуть не 90 килограммов меда. Чтобы его произвести, надо на крыльях доставить в гнездо иной раз до 400 килограммов нектара. Пока длится медосбор, из гнезда удаляются центнеры превращенной в пар воды.

Нектар должен быть сгущен, иначе он забродит, да и сотов для размещения сырых запасов потребовалось бы больше. А производство воска поглощает значительную часть энергетических ресурсов семьи.

Гнездо пчел не только нектаросушильня, а мед не просто достаточно обезвоженный нектар. Повышение процента сахара представляет только одну сторону процесса приготовления меда. У него есть и вторая, более тонкая сторона. Химическим чародейством признают технологи факт, что мед иногда годами