Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Этим я закончил то, что хотел заметить относительно истории Книг Ветхого Завета. Из этого мы легко заключаем, что до времен Маккавеев не было никакого канона священных книг[90]; те же, которые теперь имеем, были отобраны из многих других фарисеями второго храма, установившими и молитвенные формулы, и приняты были только на основании их решений. Итак, кто хочет доказать авторитет Священного Писания, тот обязан доказать авторитет каждой книги; и недостаточно доказать божественность одной, чтобы заключать о божественности всех, иначе должно утверждать, что собор фарисеев не мог ошибиться при этом выборе книг, чего никто никогда не докажет. Основанием же, заставляющим меня утверждать, что только фарисеи собирали книги Ветхого Завета и сложили их в канон священных книг, служит то, что в Книге Даниила, в посл. гл., ст. 2, предсказывается воскресение мертвых, которое саддукеи отрицали, затем то, что сами фарисеи в Талмуде ясно указывают это. Именно: в гл. 2, л. 30, ст. 2, трактата «Шаббат» говорится: «Сказал р. Иуда от имени Рава: старались мудрецы скрыть Книгу Екклесиаста, потому что слова ее противоречат словам закона (NB: Книге закона Моисея). Почему же ее не скрыли? Потому что она согласно с законом начинается и согласно с законом оканчивается». А немного ниже: «И также Книгу Притчей старались скрыть» и пр. И наконец, в том же трактате, в гл. 1, л. 13, ст. 2: «Поистине называй с признательностью того мужа, имя которого Ханания, сын Хизкии, ибо если бы не он, то Книга Иезекииля была бы скрыта, потому что слова ее противоречили словам закона» и пр. Из этого весьма ясно следует, что знатоки закона держали совет о том, какие книги должно принять как священные и какие исключить. Итак, кто хочет увериться в авторитете всех книг, тот пусть снова приступает к обсуждению и требует отчета в каждой.
А теперь своевременно было бы исследовать и Книги Нового Завета таким же образом. Но так как я слышу, что это сделано людьми, весьма сведущими как в науке, так в особенности и в языках, и так как я не обладаю настолько безукоризненным знанием греческого языка, чтобы осмелиться взяться за это дело, и, наконец, так как до нас не дошли экземпляры книг, которые были написаны на еврейском языке, то я предпочитаю воздержаться от этой работы. Тем не менее то, что ближе всего относится к моей задаче, я думаю отметить; об этом в следующей главе.
Глава XI
Исследуется, написали ли апостолы свои послания как апостолы и пророки или же как учители; затем показывается обязанность апостолов
Никто из читавших Новый Завет не может сомневаться в том, что апостолы были пророками. Но так как пророки говорили по откровению не всегда, но, напротив, очень редко, как мы показали в конце гл. 1, то сомневаться в том, написали ли апостолы Послания в качестве пророков, по откровению и выраженному приказу, как Моисей, Иеремия и другие, или же в качестве частных лиц или учителей, мы можем; тем более что в 1-м Послании к коринфянам, гл. 14, ст. 6, Павел указывает два рода проповедования; одно на основании откровения, другое на основании познания; и потому, говорю, сомневаться в том, пророчествуют ли апостолы в Посланиях или же учат, можно. Но если мы пожелаем обратить внимание на стиль Посланий, то найдем, что он весьма отличен от стиля пророчества. Так, у пророков весьма употребительно было свидетельствовать всюду, что они говорят по указу Бога, именно: «так глаголет Бог», «говорит Бог воинств», «указ Бога» и пр. И это, по-видимому, имело место не только в публичных речах пророков, но и в письмах, содержавших откровения, как видно из письма Илии, написанного Иораму (см.: 2 Пар., гл. 21, ст. 12). Он тоже начинает: «Так говорит Бог». Но в Посланиях апостолов мы ничего подобного не читаем, но, наоборот, в 1-м Послании к коринфянам, гл. 7, ст. 40, Павел говорит, руководствуясь своим суждением. В весьма многих местах встречаются даже формы выражения, свойственные душе колеблющейся и смущенной, например в Послании к римлянам, в гл. 3, ст. 28: «Итак, мы полагаем»[91], и в гл. 8, ст. 18: «Ведь я полагаю», и многое в этом роде. Кроме того, встречаются другие формы выражения, весьма далекие от пророческого авторитета, именно: «Это же я говорю по совету, а не по приказанию» (см.: 1 Кор., гл. 7, ст. 6), «Совет даю как муж, который милостию Бога верен» (см.: там же, гл. 7, ст. 25), и много других в этом роде. Должно заметить, что, когда в вышеуказанной главе Павел говорит, что он имеет или не имеет повеление, или приказание, Божье, он разумеет под этим не повеление, или приказание, открытое ему Богом, но только правила Христа, преподанные им на горе́ ученикам. Кроме того, если мы обратим также внимание на способ, которым апостолы передают в этих Посланиях евангельское учение, то увидим, что он тоже весьма отличается от способа пророков. Ибо апостолы везде умозаключают, так что они кажутся не пророчествующими, но рассуждающими; пророчества же, наоборот, содержат одни только догматы и решения, потому что в них выводится как бы говорящим Бог, который не умозаключает, но решает