старые катапульты, дерево которых потрескалось, а ремни и канаты стали хрупкими.

― А здесь что произошло? ― спросил я.

― На этот вопрос могу ответить я, генерал, ― с горечью произнёс Бликс. ― Они перестали обслуживать или заменять катапульты, просто бросив их. Они никогда не были нужны, какой смысл в их содержании? Лучше потратить деньги на роскошные здания или один из этих новых замков, которые так любят в Алдане.

― Да, конечно, ― мрачно промолвил я.

Мы подошли к месту, где крепостной ход соединялся с королевским замком, разделял их разводной мост. Там, на расстоянии добрых десяти шагов, другой крепостной ход был заграждён небольшой сторожкой с поднятым разводным мостом, который был настолько утоплен в камне, что за него было никак не уцепиться.

Слева и справа от сторожки были небольшие балконы, там я разглядел двух арбалетчиков в цветах алданцев. Они лежали наполовину на перилах, наполовину на своём оружии и мирно спали.

― Даже не знаю, как нам туда попасть, ― обеспокоенно заметил Варош, почёсывая голову. ― Кто-нибудь взял с собой метательный якорь? ― Он посмотрел на нас, но мы покачали головами.

― Всегда есть выход, ― сказала Зокора, перемахнув на наружную сторону крепостного хода.

― Что ты задумала? ― спросил я.

Сначала она, казалось, не хотела отвечать, но потом Варош тихо произнёс её имя. Она замерла, обернулась, посмотрев сначала на него, потом на нас.

Она указала вверх на крутую крышу крепостного хода.

― Если я спрыгну оттуда, прыжок будет длиннее.

― Она сумасшедшая, ― заметил Бликс. ― Кажется, она мне нравится.

― Конёк крыши такой крутой, что ты не сможешь там разбежаться, ― воскликнула Серафина. ― Один неверный шаг ― и ты упадешь!

― Я не собираюсь делать неверный шаг, ― отозвалась Зокора и подтянулась на крышу.

― Подожди! ― крикнул я, но она ухватилась за что-то, чего я не видел, а затем подпрыгнула, как кошка, чтобы схватиться за край одной рукой. Сам я, держась за балку, вытянулся вперёд, чтобы иметь возможность следить за происходящим.

― Зокора! ― крикнул я. ― Должен быть другой путь!

― Это верно, ― крикнула она в ответ. ― Но у нас нет времени! Пока мы здесь болтаем, эти наездники вивернов убивают всех, кого находят. ― Она немного отступила назад, а затем повернулась к нам лицом. ― Это всего несколько шагов, ― сказала она, улыбаясь мне. ― Просто не смотри.

― Да! Десять шагов! Но ни человек, ни эльф не смогут прыгнуть так далеко! А там внизу в воде копья! Ты… ― Что бы я ни собирался сказать, я забыл, когда она достала из рубашки свой тотем. Я мог бы поклясться, что она подмигнула мне, прежде чем поцеловать его. Позже я не знал, действительно ли мои глаза обманули меня, но на мгновение мне показалось, что там стоит не Зокора, а большая призрачная кошка с тёмными глазами и оскаленными белыми зубы, которая присев, побежала, а потом прыгнула!

― Боги! ― воскликнул Варош, увидев, как немыслимо далеко она полетела вперёд и перепрыгнула через пропасть, но там летела не кошка, а человеческая фигура. В тот момент, когда она прыгнула, она уже обратилась обратно.

― Кажется, она не только мне нравится, я начинаю её любить, ― заявил Бликс, чем заслужил выгнутую бровь Гренски и взгляд Вароша, который было легко понять.

Такой прыжок обычно приводит к жесткому приземлению, и когда Зокора упала на парапет левого балкона, мы услышали ее приглушенный стон, так как от удара у нее перехватило дыхание. Долгое мгновение мы все боялись, что она не сможет удержаться, но потом она перелезла через парапет ползком ― на этот раз без своего обычного изящества ― через одного из спящих солдат и исчезла в сторожке. Мгновение спустя мост с грохотом обрушился вниз.

― Как ты это сделала? ― озадаченно спросила Серафина, когда Зокора ухмыляясь, направилась к нам. Они с Варошем не видели кошку, только я высунулся достаточно далеко, чтобы следить за крышей.

― Я позаимствовала силу своего тотема, ― ответила она с тонкой улыбкой, даже не запыхавшись. ― Вы и дальше собираетесь дивиться мной или, поможете, наконец, убить этого священника?

Как только мы оказались на той стороне, она потащила нас в сторону, вдоль крепостного хода, и мы перешагивали и перепрыгивали через спящих защитников, пока не увидели место, откуда доносилась барабанная дробь.

Это было на оборонительной платформе, прямо над воротами королевского замка. На ней стоял тёмный священник, тёмный эльф в чёрных регалиях Омагора. Он был неподвижен, а его чёрный посох с черепом наверху вытянут в сторону королевского замка. Перед ним стояла пара барабанов из чёрного дерева, на которых можно было различить тускло светящиеся руны.

От какого животного была взята барабанная перепонка, я даже не желал знать. Он барабанил не сам, барабанные палочки из бледной кости танцевали на барабанной перепонке без руки, направляющей их.

Он стоял лицом к королевскому замку, за его спиной находились зубцы ворот, позади ров с острыми железными копьями в воде. Перед ним был внутренний двор замка, где сидели четыре виверна, пировавшие боевыми конями в броне и двумя гвардейцами, с которых они с удивительным мастерством снимали доспехи, используя зубы и когти, а затем откусывали куски. Другие части доспехов, пятна крови, отделённая задняя нога с копытом и рука, всё ещё державшая топор, свидетельствовали о том, что пиршество продолжалось уже некоторое время.

Пока я наблюдал за тёмным священником, меня охватила огромная усталость. Я зевнул и прислонился к стене; в следующий момент я выпрямился и посмотрел в горящие глаза Зокоры.

― Не смотри на барабаны, ― тихо прошипела она.

Рядом со мной Бликс сполз на землю; я едва успел удержать его, прежде чем он сильно ударится. А тем временем Варош уже поймал сержанта Гренски. Я нанес Бликсу сильный удар по лицу, его глаза ненадолго открылись, затем он продолжил спать.

Зокора оттолкнула меня в сторону, залезла ему в рот, заглянула внутрь, затем покачала головой.

― Он его съел. Зачем тогда я его предупреждала?

У меня были сомнения. Гренски не съела экзоскелет, а просто выплюнула, когда падала, а потом упала прямо на него.

― От этого нет никакого проку, ― сухо констатировала Зокора и посмотрела на священника, который всё ещё неподвижно стоял. ― Он находится в глубоком трансе, иначе уже заметил бы нас. Но если мы воспользуемся