– Ну и ну, – сказала женщина, покачивая головой. – В самом деле очнулся.

– А что с ним было?

– Да так, пережил стресс. А раньше всегда подходил к посетителям. У него тут свои любимчики были, среди постоянных. Но после того вот уже второй месяц ни к кому не подходит.

Настя сперва не понимала, о чем речь, да и спаниель ее не интересовал. Она относилась к собакам спокойно и предпочитала кошек. Но тут… «Второй месяц после чего? Стоп-стоп! Она говорит о самоубийстве Чистяковой?»

– Извините, – спросила она, понизив голос. Ей не хотелось, чтобы ее подслушали. – Это вы говорите о той женщине, которая повесилась в туалете?

Барменша заметно изменилась в лице.

– А вы откуда знаете? – недовольно спросила она. – Вы, кажется, у нас тут не бывали?

– Никогда. Но про этот случай слышала.

– Да уж, – проворчала барменша. – Слухами земля полнится… Удружила нам эта дамочка, нечего сказать. Многие постоянные клиенты перестали ходить. Не нравится им в этот туалет заглядывать. Мы уже и ремонт сделали, сменили сантехнику, кафель… Все равно, только и речи, что про этот проклятый туалет!

– Да, странная история, – согласилась Настя. – Как может человек повеситься без всякой причины!

– Значит, причина была, – заметила та. – Одно я точно знаю, тут она ничего не пила и не ела. Больше ничего.

– Ну а мужчина? Мужчина, который с нею был? – подалась вперед Настя.

– Вы и про него слышали? – барменша разглядывала ее со все большим неудовольствием. – А что мужчина? Посидел, поел и пошел себе. Ладно, приятного аппетита.

И, резко вильнув массивными бедрами, вернулась за стойку. Настя с сожалением смотрела ей вслед. «Напрасно я так нажимала… С места в карьер ничего не узнаешь. Она то ли испугалась, то ли обиделась, а я показала, что многое знаю об этом деле. Может быть, она подумала, что я из милиции? Я задаю слишком много вопросов, и все некстати…»

Собака снова провела носом по ее ноге, и девушка улыбнулась:

– Значит, ты – Котик? Запомним. Ты тут живешь?

И уже протянула руку, чтобы почесать пса за ухом, как вдруг услышала низкий женский голос:

– Осторожнее, может, он заразный.

Настя обернулась. К ней обращалась женщина, сидевшая за соседним столиком. Когда послышался голос, девушке представилось, что его обладательнице лет за сорок, но женщина оказалась куда моложе.

На вид ей было лет тридцать. Розовый костюм классического покроя, серый легкий шарфик, аккуратно подкрашенное круглое лицо. Тщательно уложенные русые волосы, очки в тонкой оправе. Она походила на бухгалтера или менеджера среднего звена, во всяком случае такая мысль сразу являлась при взгляде на нее. С одной лишь разницей – женщина была пьяна, и пьяна сильно.

– Заразный? – переспросила Настя.

– Конечно, он же бездомный. – И женщина в розовом костюме почему-то отряхнула руки, хотя пса даже не касалась. – Он ошивается в этом заведении, а на самом деле хозяина у него нет.

– Вот как, – Настя сказала это, чтобы хоть что-нибудь сказать. Соседка не внушила ей симпатии, и девушка мысленно строила планы, как избавиться от ее участия? Но та, казалось, была склонна поговорить. Она притянула к себе тяжелую кружку с пивом, и при этом несколько капель упало на ее безупречную юбку прямого покроя.

– Ты не трогай этого пса, – с трудом продолжала женщина. Насте не понравилось, что к ней обратились сразу на «ты», но она ничего не ответила. – Я-то его знаю!

Котик замер под столом, и девушка ощущала только живое трепетное тепло возле своей ноги. Внезапно ей захотелось приласкать эту собаку, назло пьяной соседке, а может, увести спаниеля домой. Пусть живет у нее!

– Он сюда явился при мне, два года назад, – продолжала та. – Я сразу подумала, что с ним дело неладно. Странный какой-то!

– Обычная собака, – возразила Настя. – И очень красивая…

– Ненавижу собак, – и бухгалтерша (так Настя ее мысленно окрестила) сощурила один глаз. Наверное, она хотела придать лицу многозначительное выражение, но для девушки это означало одно – женщина вдребезги пьяна.

– Он все время лезет к людям, – продолжала та, – ложится под стол, лижется! А может, у него блохи? А когда повесилась та женщина, он так выл, что я думала, у него бешенство началось! Причем завыл он еще до того, как та заперлась в туалете!

И, отхлебнув пива, добавила:

– А может, он всегда был бешеный!

– Вы были здесь, когда она повесилась? – с живым интересом перебила Настя. Ради каких-то сведений о том вечере она была готова стерпеть даже неприятные манеры собеседницы. – Вы все видели?

– Я сидела вот тут, а она – на твоем месте, – указала та.

Настя поежилась. Странно, она никогда не была суеверна, не верила ни в привидения, ни в предсказания, в отличие от своей матери… Но сейчас ее как будто обдало ледяным ветром. Она сидит на стуле покойницы. На том самом месте, с которого поднялась и ушла на смерть эта загадочная Юлия Федоровна, о которой никто ничего толком не знал…

– А мужчина, который был с нею? – с трудом вымолвила она.

– Напротив тебя. Симпатичный, – оживилась та. – Я еще подумала, что он водится с такой ободранной крысой? Потом решила – сослуживцы.

– Они говорили о работе?

Настя даже возгордилась: она, как настоящий следователь, сумела задать наводящий вопрос, не вызвав подозрений. Пьяная соседка качнула головой.

– Нет. Они вообще молчали. Я даже удивилась, сколько можно сидеть вот так молча, глядеть в окно? Чужие даже себя так не ведут, а эти явно были вместе.

– А почему… – Насте вдруг пришла в голову ослепительная идея. Она заворочалась на стуле. – Почему вы решили, что они вместе? А может, они пришли по отдельности?

В самом деле – почему? Почему все, бывшие в кафе, включая наблюдательную барменшу, решили, что мужчина и женщина чем-то связаны? Ведь они молчали, не сказали ни слова!

– Во-первых, он расплатился по общему счету, – заметила та. – Уж я-то была тут до конца, все видела и слышала. А во-вторых, иногда люди так интересно молчат, что сразу все ясно.

Настя поджала губы. Верно, в последнее время перед своим отъездом Николай молчал так выразительно, что она даже боялась с ним заговорить. У него было что-то на душе, что-то тяжелое, дурное… А она не умела спросить, не могла. Предпочитала спрятать голову в песок, как страус…

– Вы сюда ходите постоянно, – продолжала девушка. – Может, вы их раньше видели?

Она старалась вести себя осторожно, но в то же время сознавала, что предосторожности излишни – ее собеседница становилась все пьянее. Настя недоумевала: каким образом та рассчитывает попасть домой? На своих двоих или на такси?

– Его – никогда, я бы запомнила, – решительно отвечала та, раскачиваясь на сиденье. Казалось, под нею был не смирный железный стул, а резвый техасский жеребец, которого надо изо всех сил сжимать бедрами и давать ему шпоры, чтобы удержаться в седле. – А ее – да!