— Что представляет собой Ледяная Крепость? — спросил Оззи.

— Ее первоначальное назначение мне неизвестно, — сказала Сара. В санях она опустила свою лицевую маску и оставила ее висеть на завязках капюшона. В скудном свете жаровни покрытая морщинами кожа женщины казалась такой же темной, как у Оззи. — Мы почти уверены, что построили ее сильфены. Они до сих пор останавливаются там, когда приходят для охоты на ледовых китов. — Она похлопала рукой по меховой накидке. — Вот откуда нам достается все это добро. Этой шубе уже семь лет, и скоро понадобится новая. Они долго служат, если заботиться о мехе.

Оззи снова окинул взглядом внутреннее устройство саней.

— И кость?

— Сообразительный мальчик. Да. В этом отношении они, как и киты Земли, представляют собой огромную ценность и используются в самых разных делах. Сильфены убивают китов, забирают трофейные клыки, а всю остальную тушу оставляют. Сама охота представляет собой довольно интересное зрелище. Часть сильфенов, разодетых по-зимнему, как на средневековый маскарад, выезжает верхом, а остальные бегут следом, стараясь не отставать. После забоя кита мы целую неделю стоим лагерем, чтобы разделать и упаковать огромную тушу. Почти все части находят свое применение. Даже в китовьей крови содержится некоторая доля алкоголя, чтобы она не замерзала, хотя опьянеть от нее не удастся, но за многие годы у нас накопилось несколько перегонных аппаратов. В теле кита имеется одна железа, кое-кто высушивает ее и измельчает в поро­шок. Они говорят, что это снадобье кормит пенис, если это вам о чем-нибудь говорит.

— Думаю, я понял.

— Некоторые органы кита, по словам нашего доктора, обладают лечебными свойствами, хоть и не для людей, а для представителей других рас, каких в Ледяной Крепости немало. Ну и конечно, мясо кита употребляется в пищу. Это наша основная еда. — Она хмуро поджала губы, отчего щеки и лоб еще гуще покрылись морщинками. — Вы себе представить не можете, как может надоесть китовое мясо. Вы ехали верхом на лошадях?

— Да, за исключением последних двух дней.

— Гм. Бифштекс из конины. Это деликатес. Если наши люди услышат о двух конских тушах, лежащих в двух днях пути, они непременно захотят организо­вать экспедицию. Два дня, вы говорите?

— Примерно. И шли мы не слишком быстро.

Оззи и прежде приходилось есть конину, так что эта идея не вызвала у него возмущения. Но он заметил, как недовольно отвернулся Орион.

— Расстояние почти предельное, — сказала Сара. — Это рискованно. Но кто-нибудь все равно решится, лишь бы попробовать что-то новое для разнообразия.

— А в чем риск? Вы неплохо экипированы для этой планеты.

— Дело не в экипировке, парень, а в местности. Как тебе известно, тропы сильфенов нестабильны. Стоит только углубиться в лес — и никто не знает, где ты выйдешь.

— Хотите сказать, что отсюда нет надежного пути?

— Судя по всему, есть миллион путей, чтобы выбраться отсюда, и еще миллион причин, чтобы остаться. Иногда я вижу примеры собственными глазами. У меня были друзья, которые не сумели смириться с жизнью в Крепости. В по­исках лучшей доли они ушли в лес. Минули годы, и можно было подумать, что им все удалось, что они оказались в безопасности. Но потом экспедиция обна­ружила их тела, почерневшие и замерзшие.

Орион потуже завернулся в спальник, стараясь не показать, как сильно у него задрожал подбородок.

Оззи пристально посмотрел на женщину, но его взгляд не произвел на Сару должного впечатления.

— Если есть путь сюда, — сказал он, — должен быть и путь отсюда.

— Уверена, что он есть. Я только пытаюсь вам сказать, что его никто не знает. По крайней мере, не было случая, чтобы кто-нибудь возвращался.

— А как давно вы здесь живете? — спросил Орион.

— Я уже и не знаю. В некоторых местах, где мне довелось побывать, время идет совсем иначе. Это просто другое время. Не могу объяснить. Это понимаешь только тогда, когда снова попадаешь в другое место. А когда пытаешься вспом­нить, каждый момент кажется сном. Еще есть тропы, по которым течет время. Возможно, вы с этим сталкивались, когда климат меняется очень медленно, не так, как при смене времен года.

— Но все-таки — сколько? — настаивал Орион.

Пожилая женщина улыбнулась, показав красновато-желтые зубы.

— Скажем так, я оставила Землю в две тысячи девятом году.

Орион изумленно охнул:

— Не может быть!

— Может. Я проводила отпуск в Тоскане. Мне нравилось бродить по окрестностям, посещать селения, пробовать местную пищу. Там было много мест, куда еще не добрались риелторы, и это делало их особенно привлекательными. Однажды я собрала рюкзак и отправилась в лес. Вот тогда все и началось. Больше я туда не возвращалась. Но я и не стремилась к этому. Какой смысл?

— Интересно, — пробормотал Оззи. Было приятно узнать, что тропы сильфенов есть и на Земле, но это почему-то совсем не удивило его. — Выходит, вам около четырехсот лет. В те времена не было возможности пройти процедуру омоложения, даже в Европе.

— Я никогда не омолаживалась. Я же говорю, вдоль троп время течет совершенно иначе.

— Но вы же сказали, что с тех пор больше не странствовали по тропам.

— Но я здесь и время от времени встречаюсь с сильфенами. — Она пожала плечами. — Оззи, этому нет рационального объяснения. Что есть, то есть. Не пытайся найти логику в своих перемещениях.

— Это верно.

— Можно? — вмешался Орион. — А вы не знаете, были ли здесь мои папа и мама?

— А как их зовут?

— Морис и Катания.

— Мне жаль, Орион, но здесь нет никого с такими именами. Да я и не припомню, чтобы когда-либо встречала семейную пару.

Парень удрученно опустил голову.

— Но ведь не все тропы с Сильверглейда ведут сюда, — сказала женщина. — Твои родители могут быть где угодно. К примеру, на каких-нибудь тропических островах.

— Да. Конечно.

Сара посмотрела на Оззи, и тот лишь пожал плечами, словно предостерегая от дальнейших расспросов.

Впереди постепенно вырастал силуэт Ледяной Крепости. Сквозь грубое, затянутое льдом окошко было непросто что-то рассмотреть, но очертания пирамиды виднелись вполне отчетливо. От основания до вершины было приблизительно семьдесят ярдов. Все грани пирамиды покрывали большие осколки коры кристаллических деревьев, собранные в шестиугольники. Они образовы­вали сплошной узор, напоминавший соты, и скрывали находящийся под ними материал стен. Из центра каждого шестиугольника торчал гладкий цилиндри­ческий кристалл с многогранным камнем на конце. Оззи задумчиво нахмурил­ся, пытаясь разгадать их назначение. Длинные сегменты, образовывавшие ше­стиугольники, были расположены под углом друг к другу, формируя ярусы. На их гладкой поверхности поблескивали радужные цветные искорки. Все это напоминало…