– Когда ты был здесь десять дней назад, ты хотел что-то сказать, но не сказал. Почему?

– Потому что ты меня перебил.

– А что ты хотел сказать?

– То, что мы должны изучить временной график этих ограблений, – сказал Меландер, глядя в свои бумаги. – Систематическая работа. Мы уже это сделали.

– И еще одно, – сказал Мартин Бек. – Леннарт уже минуту назад намекнул на это. Твой грабитель специалист, ты сам это говоришь. Он такой специалист, который наверняка знает всех людей из отделов негласного наблюдения так же хорошо, как свои собственные ботинки. И из отдела расследования убийств тоже. Возможно, даже знает и автомобили.

– Ну хорошо, и что же я должен делать? – сказал Гюнвальд Ларссон. – Я что же, должен из-за этого бандита набрать новых полицейских, а?

– Ты мог бы взять людей из других мест, – сказал Колльберг. – Самых разных людей… и женщин… и другие автомобили.

– Ну, теперь уже поздно, – через минуту произнес Гюнвальд Ларссон.

– Это верно, – подтвердил Мартин Бек. – Теперь уже поздно. Но с другой стороны, сейчас еще намного важнее, чтобы мы его схватили.

– Этот субъект даже не взглянет ни на один парк, пока по городу будет разгуливать убийца, – сказал Гюнвальд Ларссон.

– Вот именно. Когда произошло последнее ограбление?

– Между девятью и четвертью десятого.

– А убийство?

– Между семью и восемью. Послушай, что ты мне здесь рассказываешь о вещах, о которых все мы знаем?

– Не сердись. Может быть, для того, чтобы убедить самого себя.

– В чем? – спросил Гюнвальд Ларссон.

– В том, что этот твой грабитель видел девочку, – сказал Колльберг. – И того, кто ее убил. Этот грабитель не делает ничего на авось. Ему приходится каждый раз часами бродить по парку, пока не представится стопроцентная возможность. Либо ему должно невероятно везти.

– Так везти не может никому, – возразил Меландер. – Не девять раз подряд. Пять, может быть. Или шесть.

– Найди его.

– Может, мне апеллировать к его чувству справедливости, а? Чтобы он объявился сам?

– Это не исключено.

Зазвонил телефон.

– Да, – произнес Меландер, взяв трубку. Он около минуты слушал, а потом сказал: – Отправьте туда радиопатруль.

– Что-нибудь случилось? – спросил Колльберг.

– Нет, – ответил Меландер.

– Чувство справедливости! – повторил Гюнвальд Ларссон и покачал головой. – Ваши понятия о мире бандитов в самом деле… ну, у меня просто нет слов.

– Черт возьми, мне сейчас совершенно безразлично, чего у тебя нет, – накинулся на него Мартин Бек с нотками ярости в голосе. – Найди его.

– Развяжи язык своим осведомителям, – сказал Колльберг.

– Ты думаешь, что я… – начал Гюнвальд Ларссон, но тут его тоже перебили.

– Где бы он ни был, – сказал Мартин Бек, – на Канарских островах или в какой-нибудь старой лачуге в Сёдермальме. Привлеки всех осведомителей и чем скорее, тем лучше. Используй каждый контакт с преступным миром, используй газеты, радио, телевидение. Угрожай, давай взятки, уговаривай… делай что хочешь, лишь бы только схватить этого субъекта.

– Вы что, считаете, будто у меня такая слабая голова, чтобы я сам не мог до этого додуматься?

– Ты очень хорошо знаешь, какого я мнения о твоем уме, – с серьезным видом сказал Колльберг.

– Да, знаю, – добродушно ответил Гюнвальд Ларссон. – Ну ладно, свистать всех наверх.

Он протянул руку к телефону. Мартин Бек и Колльберг вышли из кабинета.

– Возможно, что-нибудь и получится, – сказал Марши Бек.

– Возможно, – словно эхо, повторил Колльберг.

– Гюнвальд не так глуп, как кажется.

– В самом деле?

– Послушай, Леннарт.

– Да?

– Что с тобой, собственно, происходит?

– То же самое, что и с тобой.

– Что же?

– Я боюсь.

На это Мартин Бек ничего не ответил. Отчасти потому, что Колльберг был прав, отчасти потому, что они были знакомы уже так давно и так хорошо знали друг друга, что в большинстве случаев понимали друг друга без слов.

Подгоняемые одной и той же мыслью, они спустились по лестнице и вышли на улицу. Там стоял красный «сааб» с иностранными номерами, который, несмотря на это, принадлежал государственной полиции.

– Этот малыш, как бишь его зовут… – задумчиво сказал Мартин Бек.

– Бу Оскарсон, – сказал Колльберг. – Они зовут его Буссе.

– Да, я с ним общался, но только пару минут. Кто с ним разговаривал?

– Думаю, Сильвия. Или Соня.

Стояла невыносимая жара, и на улицах было безлюдно. Они переехали через Вестерброн, свернули к Полсундет-каналу и продолжили путь по Бергсундстранд. Во время езды они слушали бесконечную болтовню на волне сорок метров.

– Сюда может влезть любой радиолюбитель на расстоянии до восьмидесяти километров, – раздраженно проворчал Колльберг. – Знаешь, сколько стоит изолировать частную радиостанцию?

Мартин Бек кивнул. Он где-то слышал, что это стоило бы каких-нибудь сто пятьдесят тысяч. Которых, естественно, у них не было.

В действительности же он думал о другом. Когда в последний раз они разыскивали убийцу с привлечением всех средств и напряжением всех сил, им понадобилось сорок дней и ночей, чтобы схватить его. Когда в последний раз у них был случай, похожий на этот, им понадобилось десять дней. Теперь убийца нанес удар дважды с промежутком меньше четырех дней. Меландер сказал, что грабителю в парке может повезти пять или шесть раз подряд, что, кстати говоря, вполне соответствовало действительности. Но если бы это оказалось справедливым для того дела, которое они сейчас расследовали, то это уже была бы не математика, а кошмар.

Они проехали по Лильехольмсброн, продолжили путь но Хорнстульстранд, переехали через железную дорогу и выскочили на холм к высотным домам, в места, где раньше стоял городской сахарный завод. В скверике перед домом играли дети, но их было мало.

Они поставили машину и поднялись лифтом на седьмой этаж. Позвонили, но им никто не открыл. Они немного подождали, а потом Мартин Бек позвонил в соседнюю квартиру. Дверь приоткрылась, и выглянула какая-то женщина. У нее за спиной стояла девочка лет пяти-шести.

– Полиция, – сказал Колльберг успокаивающим тоном и показал служебное удостоверение.

– Ах, – перевела дух женщина.

– Вы не знаете, Оскарсоны дома? – спросил Мартин Бек.

– Нет, сегодня утром они уехали. К каким-то родственникам в деревню. Фру Оскарсон с детьми.