без затруднений я заранее обзавёлся маленькой USB‑флешкой на целых два терабайта, которая теперь незаметно притаилась в моём правом кроссовке и ждала своего часа. Именно её‑то и почуял Константин, за секунду меня спалив. Но, к счастью, охотники способностями Цепеша не обладали, и у меня были все шансы незаметно ею воспользоваться.

Михаил, правда, поначалу не спешил давать мне такую возможность. Он подолгу нависал за моей спиной, шумно пыхтел, вздыхал и лишь иногда отходил к соседнему столу включить электрический чайник, не сводя с меня при этом настороженных глаз. Вернувшись с наполненной кружкой, он принимался долго и противно греметь ложечкой, размешивая сахар, а затем не менее раздражающе хлюпать, громко втягивая в себя горячий напиток. И так по кругу вот уже, наверное, больше десятка раз.

Время от времени заявлялся отец Арсений, сверлил меня хмурым взглядом, вздыхал, беспокойно мерил шагами комнату, затем, не сказав ни слова, уходил. Его сменяла Лариса – она садилась в кресло напротив и по своему обыкновению колбасилась под тяжёлый рок, ревущий в наушниках. Только выглядело это как‑то наигранно, и во всей её позе чувствовалось плохо скрываемое напряжение. В общем, мои работодатели явно были сильно на нервах. Я же, в свою очередь, старался сохранять максимальное спокойствие, безмятежно занимаясь имитацией бурной деятельности. Доступ к Смоленску я проверил ещё дома – естественно, никакой другой ключ, кроме того, что прислал мне Каспер, не требовался. Я, правда, обнаружил в коде троян, но вырезать его не стал. Во‑первых, было лень, а во‑вторых, я вспомнил первое правило программиста: если всё работает, то оставь как есть и ничего не трогай. А работало оно идеально – как часы. Подключиться из московского офиса я попробовал практически сразу же, как приехал, и тут всё также прошло как по маслу.

Осталось только потянуть время, усыпляя бдительность моих нанимателей. Впрочем, ближе к середине дня я начал подозревать, что их бдительность усыпляться не собирается. Оставлять меня наедине с компьютером, как в былые времена, никто не намеревался. В комнате вместе со мной постоянно находились как минимум двое охотников. Что же, тогда переходим к запасному плану. Как говорится, «Если гора не идёт к Магомету»… то есть, я хотел сказать, если не усыпляется их бдительность, значит, усыплюсь я.

Всем своим видом я начал демонстрировать признаки усталости. Несколько раз пожаловавшись на бессонную ночь, проведенную в праведных трудах, я принялся показательно подавлять зевоту, тереть глаза и массировать виски. Несколько раз налил себе чая, положив в чашку сразу три пакетика и заваривая их по полчаса. В какой‑то момент мне показалось, что даже в суровых глазах Михаила при виде этой процедуры промелькнуло что‑то похожее на сочувствие. Несколько раз я, тяжело вздохнув, откидывался в кресле и, закрыв глаза, делал вид, что на короткое время мною овладевает дремота. Убедившись, что мой суровый страж прощает мне эту слабость, я набрался храбрости, вбил в компьютер заранее подготовленную команду, запустив отсчёт времени, прикрыл в очередной раз глаза и вышел в астрал.

И вот я уже обозреваю помещение глазами маленькой серой мышки. Мышей тут, к счастью, было предостаточно, и одна такая как раз жила в вентиляционной шахте нашего офисного помещения.

Моё человеческое тело обмякло, подбородок упал на грудь. Рэмбо покачал головой, охнул и отошёл к флип‑чарту, решив, к счастью, на некоторое время оставить меня в покое. Скрестив руки на могучей груди, он задумчиво изучал непонятную писанину, оставленную научными сотрудниками. Лара закрыла глаза, продолжая самозабвенно слушать музыку. И тогда мышка вступила в дело.

Это была самая рискованная часть моего плана. Я продумал всё заранее, но до последнего момента сомневался, что дельце выгорит. Вытащить из кроссовка флешку, дотащить её до системного блока и воткнуть в порт – это, скажу я вам, нечто из области высшего пилотажа. Особенно последнее действие мне и человеческими‑то пальцами не всегда удаётся выполнить с первого раза. А для мышиных лапок этот фокус и подавно был за гранью фантастики. Как если бы я был хирургом и оперировал огромным скальпелем весом в десяток килограммов. Ох, такое в цирке не показывают!.. Наконец, стыковка удалась. У мышки к тому моменту даже ушки вспотели – то ли от приложенных усилий, то ли от испуга – да и на лбу у моего человеческого тела, кажется, тоже выступила испарина.

Теперь надо было дождаться, когда завершится отсчёт, включится по таймеру и отработает скрипт, копирующий базу и ключ. Несколько раз мышь, видя из‑под стола рядом с собой тяжёлые боты Михаила, вздрагивала и порывалась убежать, но я настойчиво удерживал её своим сознанием. Потерпи, серая, мне тоже страшно…

К счастью, флешка не подвела и копирование завершилось относительно быстро. Но и терпение охотников к тому моменту начало заканчиваться. Уже когда мои лапки извлекли карту памяти и потащили её обратно к кроссовку, Михаил громко кашлянул прямо над моим ухом. Моё тело дёрнулось, проснувшись. Мышка сначала замерла как вкопанная, а потом, бросив накопитель на полпути, побежала в свою нору. Нет, стой, сейчас не время!

Я скрипнул креслом и вытянул под столом ногу, отфутболив флешку к стене – туда, где её не было видно. А потом насильно вернул себя в сон. Мышь, едва добежав до вытяжки, снова вернулась. Дрожащими лапками схватила карту и запихнула всё‑таки её ко мне в кроссовок. И в ту же секунду на плечо мне приземлилась тяжеленная рука Михаила:

– Просыпайся, боец! – прогрохотал он на весь офис. – Подремал чуток, и хорош!

– Ой, простите! – встрепенулся я. – Уснул!.. В последние дни работал почти без отдыха, и вот…

– Потерпи ещё чуть‑чуть, – пробасил Михаил и ответил многообещающе. – Скоро отоспишься!

Не задумавшись над его словами, я вернулся к работе. Подчистил за собой все концы и, повозившись с компьютером для вида ещё около часа, хлопнул в ладоши, привлекая внимание Рэмбо и снова сменившего Ларису отца Арсения:

– Вот, полюбуйтесь, всё работает!

– Точно? – поп подошёл к