— Не пройдет и недели, как они обрушатся на Ландсдаун, если только не разразится буря, — с мрачным видом заявил он.

— Сезон бурь уже прошел, — заметил Эвелин.

Элбрайн был согласен с ним. Точно так же считали и эльфы; они держались неподалеку от лагеря, но не вступали в контакт ни с кем, кроме Элбрайна и кентавра.

— Ну, значит Ландсдауну конец, — сказал Паулсон.

— Нужно послать им сообщение, — предложил Эвелин.

Элбрайн вопросительно посмотрел на Паулсона.

— Мы уже предупредили жителей, — объяснил тот, — и твоя девушка тоже.

При последних словах Элбрайн воспрянул духом.

— Ну, и что они? — спросил Эвелин.

— Мы же не можем их заставить, верно? — сказал Паулсон.

Элбрайн закрыл глаза, обдумывая услышанное. Да, наверняка южан раскачать еще труднее, чем жителей приграничья. Может быть, самое время послать в Ландсдаун эльфов, и если даже появление этих созданий не заставит тамошних тупиц очнуться, значит, туда им и дорога.

— Я сам займусь этим, — сказал Элбрайн и сменил тему разговора. — Ну, а что с нашими беженцами?

— У нас осталось около ста человек, которым в здешних условиях не выдюжить, — ответил кентавр. — Что с них спрашивать?

— Куда мы будем переправлять их? — спросил Элбрайн.

Трапперам по этому поводу сказать было нечего. Брат Эвелин знал лишь одно надежное убежище — аббатство Святой Матери Божьей в Палмарисе, — но не представлял себе, как можно доставить туда сотню человек, без того чтобы по дороге их не обнаружили монстры. Судя по выражению физиономии кентавра, его мысли устремились в том же направлении, что и у Элбрайна, — самое надежное убежище беглецам могли бы предоставить эльфы. Однако Элбрайн, проведший годы в Облачном Лесу, очень сомневался, что туда пустят людей, в каком бы отчаянном положении те ни оказались. Даже Джуравиль, больше других своих собратьев общавшийся с людьми и самый дружелюбный из эльфов, отказывался появляться в лагере под тем предлогом, что его присутствие может напугать людей, зачастую неспособных отличить врага от друга.

— Тогда нужно как-то обустроить их здесь, — решил Элбрайн, — пока не наступит момент, когда можно будет безопасно переправить их подальше на юг, — он перевел взгляд на трапперов. — Обдумайте это.

Те кивнули в знак согласия. Хорошие солдаты, подумал Элбрайн.

Следующая неделя прошла относительно спокойно. Элбрайн, Эвелин и кентавр наткнулись на группу гоблинов, посланных в лес за дровами, и уничтожили их. Разыскивать их отправили горного великана, кентавр подставил ему подножку, тот упал, и последним, кого он увидел на этом свете, был склонившийся над ним Элбрайн, взмахнувший своим сверкающим мечом.

На протяжении этой недели Элбрайн почти не виделся с эльфами. Вскоре после обсуждения судьбы беженцев он встретился с Джуравилем, и тот с большой неохотой, но все же согласился послать эльфов в Ландсдаун, чтобы еще раз предостеречь жителей этой деревни.

— Мне не нравится, что мы втягиваемся в неурядицы, имеющие значение прежде всего для людей, — тяжело вздохнул он.

На что Элбрайн ему ответил:

— Только с вашего собственного согласия.

В конце недели Джуравиль и Тантан явились к Элбрайну с хорошими новостями.

— Жители Ландсдауна ушли на юг, — сообщил Джуравиль. — Все до одного.

— Их встретили и сопровождают солдаты королевской армии, — добавила Тантан.

— Огромное спасибо вам обоим, — торжественно заявил Элбрайн и поклонился.

— Не нам, — засмеялась Тантан, — Они покинули деревню еще до того, как мы там появились.

Элбрайн недоуменно посмотрел на эльфийку.

— Ее благодари, — сказал Джуравиль, и тут из кустов вышла Пони.

Элбрайн бросился к ней, сжал в объятиях. Удивительно! Получается, что эльфы не стали прятаться от нее! Он перевел взгляд на Джуравиля и Тантан.

— Ты ведь все равно уже рассказывал ей о нас, — с кривой улыбкой произнес Джуравиль.

— Тем не менее мы явно произвели на нее впечатление.

Удивительно, но голос Тантан звучал сейчас мягче, чем обычно.

— Я была в Ландсдауне, когда увидела их, — объяснила Пони. Элбрайн скользнул по ней взглядом; вроде бы никаких ран, просто грязная и донельзя усталая после долгой дороги. — Что за конь твой Дар! Без единой жалобы он довез меня до Палмариса, а потом с той же скоростью поскакал обратно. В королевстве объявлена общая тревога, так что врасплох враги больше никого не застанут.

Не отрывая взгляда от сияющих голубых глаз Пони, кончиком пальца Элбрайн стер пятно грязи с ее щеки. Как он любил и уважал эту удивительную женщину, Джилсепони Альт, как восхищался ею! Ему страстно хотелось защитить ее от всех напастей, но тут-то и возникала проблема. Тогда отступали на задний план и теряли всякий смысл те качества, которые он так любил в ней, — воля и сила.

— Весь мир должен благодарить тебя, — прошептал он и обернулся к эльфам.

Но те, со свойственной им чуткостью, уже исчезли, чтобы не мешать уединению влюбленных.

— Они знали, что мы были здесь, а теперь хотят выяснить, куда мы подевались, — сказал Элбрайн Эвелину.

Они стояли под прикрытием тесно растущих деревьев, обрамляющих долину, по форме напоминающую чашу; Элбрайн — верхом на коне. Грязноватый снег казался бело-голубым в бледном свете яркого месяца. На противоположной стороне долины по склону двигались три неясно различимые фигуры: по-видимому, посланные на разведку гоблины.

— Может, никого не обнаружив, они поверят, что мы просто ушли отсюда, — высказал предположение Эвелин.

В самом деле, большая часть беженцев отправилась дальше на восток. Однако чуть меньше сорока воинов остались с Элбрайном; ну и, конечно, все еще прячущиеся от человеческих глаз эльфы, точного числа которых не знал даже он.

— Это было бы большой ошибкой с их стороны, — ответил Элбрайн.

Однако то, что он сделал дальше, заставило Эвелина заволноваться. Вместо того чтобы по-прежнему держаться в тени деревьев, Элбрайн подал жеребцу знак выйти на свободное пространство. Спускающиеся по противоположному склону гоблины на мгновение остановились и схватились за свои луки.

— Элбрайн! — яростно зашептал Эвелин, — Куда ты?

Тот не шелохнулся — величественная фигура, неподвижно застывшая на фоне ночного неба.

Три стрелы взлетели и упали, недолетев или перелетев через него.

— Им даже в голову не приходит, что мы тоже можем видеть их, — с усмешкой заметил Элбрайн.

Эвелин подбежал к нему и остановился, прячась за конем.

— Лучше бы они сами не видели нас! — проворчал он.

— Успокойся, друг мой, — ответил Элбрайн.