Рина остановилась, прислушиваясь. Левой рукой она скользила по стене, надеясь, что не заблудится, но воцарившаяся тьма и этот недовольный голос… сложно сказать, чтобы радовали.

— Ракель, послушай, я…

— Не хочу слушать, — угрюмо заявил голос девчонки. — Вы все — гадость.

Рина размяла шею. Милое заявленьице. Но она работала в школе. И не сдастся так просто. Теперь это вопрос профессиональной компетенции. И чести — она ж сказала мужчинам, что вернет Ракель сама. А значит…

— Ракель, ну… честно говоря… никто из нас не подарок… — сказала Рина миролюбиво. — Такой уж мир людей.

— Не хочу жить в таком мире, — пробубнила Ракель из темноты справа.

Рина отняла руку от стены, чтобы нашарить, что там слева. Пустота. Пустота. Ракель нет.

— Иди отсюда, а то я, кроме спасения утопающих, еще и задницу надрать могу.

Рине захотелось расхохотаться от подобной заявки на грозность. Но в тот момент нога попала в яму, и она лишь издала неопределенное хрюканье и, взмахнув руками, впечаталась в левую стену плечом и щекой. Взмокшая, сползла, благодаря небо, что не свернула шею.

— Говорила — катись, — насмешливо напомнили совсем рядом справа.

Рина облокотилась о камень, где-то внутри дрожащий от бури вверху.

— Ну, надеюсь, ты мне фингал не поставишь, — попыталась она пошутить. — Хотя с самого начала было за что, да?.. За носки.

— Это были мои любимые, — отозвалась Ракель, и в голосе ее слышались нотки отчаяния. — От брата… Ты блатная! А знаешь, как сложно жизнь дается обычным людям?! Он утонул, когда какую-то богачку спасал на пляже… Ударило в камень — и все, каюк, — Ракель всхлипнула. — Знаешь, что это такое?!

— Мне… жаль, — это было единственное, что имело смысл сказать.

Вот, сколько раз Рина говорила другим — у каждого своя история и борьба, и осуждать нельзя, а сама… И — пожалуйста! Прокол, такой прокол.

— Прости.

— Угу… — шмыгнула Ракель носом.

— И я тебя так и не поблагодарила. Что спасла меня.

— Тебе все на блюдечке, а… А тут бороться надо самой.

«Да уж, на блюдечке… Сколько раз на волоске вместо блюдечка…» Да не суть.

— И никто плакать не будет. Родители приемные у нас. Никого им не надо. А тут еще рыжая. Академия — это еще лучшее, что они могли сделать. Ха. Как я раньше не додумалась с волосами-то. И не жарко. И свобода.

Рина засмеялась тихо.

— Ты невероятно смелая девчонка, Ракель. Послушай… я знаю, мы начали плохо. Но… давай забудем все, а? — наконец Рина нащупала ее худое плечо и сжала ободряюще. — Хотя бы сегодня, пока тайфун загнал нас сюда.

— Забудем? — недоверчиво прозвучал голос Ракель. — Ты меня по косточкам разложила. Все мои слабые места знаешь, и в них теперь тыкаешь! Ты же этого не забудешь?

— Мы часто ошибаемся, составляя мнение о других… Ладно. Хочешь, чтоб я тебе рассказала про свои слабости?

— Еще бы, — в голосе Ракель появился интерес, и Рина поздравила себя с маленькой победой.

— Например, я жутко боюсь людей и не верю им… — Рину пробрала дрожь, когда она сказала такое. — Это мое заклятие, если угодно.

— Заклятие… Интересно… Ну, а муж как же? — подвинулась Ракель ближе, и теперь Рина слышала ее дыхание сквозь высохшие слезы.

— Не поверишь — даже ему сложно бывает… Я до сих пор как во сне — не могу поверить, что вышла за него…

Рина задумалась. Ведь так и есть. Она сказала «да» и пока не жалеет, но на острове точки зрения совсем другие; посмотреть на дело объективно… возможно ли?.. Она потеряла эту способность?..

— Почему же ты согласилась? Он тебя очень любит. К парням ревнует.

— Ревнует?..

— Ой, а ты не заметила?..

— Поймала, — рассмеялась Рина. — Второй мой недостаток — я не вижу, как ко мне относятся другие. Но, думаю, этого пока довольно. Может, пойдем?.. — нащупывая стену, она поднялась и потянула Ракель за рукав ее академного платья. — Нас заждались, небось.

— Ты знаешь, куда идти?.. Кажется, я заблудилась…

— Только найдем стену напротив… и держа ее справа, вернемся в пещеру.

Новый раскат грома заставил девушек вскрикнуть и вцепиться в друг друга. С потолка посыпались камешки покрупнее. Тоннель затрясся.

— Скорее, бежим, — поспешно потянула девочку вперед Рина, ибо воображение уже рисовало ей придавленные конечности и засыпанные ходы, и смерть в темноте от жажды и нехватки кислорода… И паника прошибла до самого затылка.

— Страшно, — прошептала Ракель, прижимаясь к Рине всем телом и не в силах шевелиться.

Прогремело еще раз, и где-то недалеко раздался глухой стук падающей глыбы.

— Вперед, вперед! — воскликнула Рина еще раз, тормоша некогда рыжую красавицу. — Ты же не хочешь тут похоронить мечты?.. — голос ее сорвался, пыль попала в горло, она закашляла… Еще и ногу больно подвернула.

— Я не могу, — проплакала Ракель,