Маклеод прислушался.

— Похоже, тот вертолет, которого никто не видел. Дуарт! — резко окликнул он. — Сзади! По-моему, кое-кто из наших птичек хочет упорхнуть!

По знаку Дуарта четверо его людей бросились на шум.

— Идите с ними! — велел Адам, и Маклеод побежал следом. Тем временем Дуарт добрался до цокольного этажа башни. Там они нашли три окровавленных тела в белых балахонах; кто-то явно добрался до них раньше солдат. Дверь, ведущая на темную винтовую лестницу, была распахнута, и Дуарт уже осторожно поднимался по первым ступеням, пока его товарищ проверял трех людей на земле.

— Вот и все, не так ли? — Перегрин, побелев, как снежный камуфляж, смотрел на бойню.

— Почти, — сказал Адам, проскальзывая мимо Перегрина к лестнице. — Я пойду первым.

Винтовая лестница находилась во второй, меньшей башне, пристроенной к первой. Ее слабо освещал лунный свет, льющийся через узкие прорези окон на каждом витке. По дороге к верхнему этажу они миновали только одну площадку: пустая спальня и темная, с закрытыми ставнями, комната, похожая на библиотеку. Адам и Перегрин ждали на лестнице, пока спецназовцы не объявили ее безопасной, потом все четверо продолжали подъем.

Постепенно лестницу начал заливать желтый свет, и на последнем витке Адам велел Дуарту замедлить ход. Самый воздух на лестнице потемнел от враждебной энергии, но теперь настала пора проявить опыт Адама.

Проскользнув мимо майора САС, Адам осторожно прошел вперед и остановился перед самой верхней площадкой, где желтый газовый свет заливал порог комнаты. Что-то металлическое блестело на полу у порога: вполне ожидаемый медальон Рыси, — и это означало, что по крайней мере один из врагов, несомненно, затаился в комнате.

Адам спокойно обернулся к Перегрину и двум военным, следующим за ними по пятам. Как Охотник он знал, насколько опасен загнанный в угол зверь; как Повелитель Охоты он был обязан поймать зверя с как можно меньшим ущербом для сотоварищей-Охотников и тех, кто находится под их защитой. Дуарт считал, что он защищает Адама и Перегрина; на самом деле именно Адам должен был теперь защищать их всех.

— Дальше я сам. Вы двое возвращайтесь вниз и ждите с мистером Ловэтом.

— Адам… — начал Перегрин.

— Выполняйте, — сказал Адам тоном, не допускающим возражений. — То, что произойдет здесь, — мое дело.

Они отступили с явной неохотой, но не раньше, чем Дуарт вложил в левую руку Адама браунинг, многозначительно сняв с предохранителя. Адам расправил плечи и молча препоручил себя и всех соратников неизбывной защите Света, потом облекся покровом власти, свидетельствующим, что он не только Повелитель Охоты, но и Хранитель Мира. Учитывая деяния обитателей башни, Адам не сомневался, что они смогут увидеть астральную ауру этой власти, а не только его физическую форму. Он теперь знал также и источник и пределы их силы и знал, что в силах противостоять этому.

Он спокойно поднялся по последним трем ступеням и остановился перед дверью.

Его добыча скорчилась посреди кучи алых подушек — лысая, похожая на гнома фигура в струящемся белом одеянии, спереди залитом кровью. Вокруг лежало около дюжины тел. Нескольких мертвецов выделяли психические следы выхода в Нематериальный Мир; вероятно, это были те, кто участвовал в атаке рысей.

Но у троих ближайших к нему, в том числе двух женщин, на шеях были затянуты алые узлы — явно совсем недавно. Адам ощущал силу, которую впитал убийца от их добровольной жертвы. Их головы лежали на подушках вокруг него, руки были раскинуты в знак подчинения, но по-настоящему важно было то, что старик держал в руках.

Тощие, искривленные руки прижимали к окровавленной груди пожелтевший лист пергамента. На тонкой шее висел тяжелый торк из метеоритного железа, чернота которого оттенялась темными топазами и выведенными серебром пиктскими символами. Адам раньше мельком видел торк в видениях и теперь отшатнулся от исходящей от него темной стихийной силы. Ощущая злую мощь, связанную с тем, что написано в манускрипте, Адам наклонился и положил бесполезный здесь пистолет на пол лестничной площадки, потом выпрямился, не отрывая взгляда от своей добычи.

— Ты здесь Верховный Мастер? — сурово спросил он. Яростные черные глаза злобно уставились на него с морщинистого, пепельного лица.

— Я, — прошептал человечек в белом балахоне.

— Тогда властью, данной мне Советом Семи как Повелителю Охоты, приказываю тебе оставить этот пост и сдать артефакты и орудия, ныне находящиеся в твоем распоряжении.

— Как ты смеешь? — Верховный Мастер нетвердо поднялся на ноги, в его шуршащем, как могильный саван, голосе звучала истерика. — Как смеешь ты требовать от меня такого в моем собственном доме? Уступить тебе мою силу? Ну, нет! Нет, пока я еще обладаю средствами самому решать свою судьбу! Вот средоточие моей силы! — Он расхохотался, как безумный, и резко ткнул большим пальцем в торк на груди. — И вот!

Он указал пальцем на медальон с головой рыси, лежащий на полу между ними, раздвинул губы в ухмылке черепа, потом отступил на шаг и воздел обе руки театральным жестом призыва.

Адам быстро переступил порог. Когда воздух в комнате вскипел гулом собирающейся энергии, он медленно наступил на цепь от медальона на полу. Поймав взгляд Верховного Мастера, направил на медальон кинжал и произнес Слово. Клинок, камень в головке эфеса и камень кольца на среднем пальце полыхнули голубым светом — и с внезапным воем темная аура силы в воздухе заколебалась и ослабела, как отключенная динамо-машина.

Ошеломленный Верховный Мастер уставился на Адама, наконец заметив астральную власть за простым физическим присутствием.

— Игра окончена, Верховный Мастер, — спокойно сказал Адам. — Тот, Кому я служу, не позволит мне пострадать от твоих рук. Я знаю источник и меру твоей силы. И снова я требую, чтобы ты положил то, что украл и неправильно использовал, и сдался законной власти Света.

— Ты не смеешь судить меня, — проскрипел Верховный Мастер, крепче прижимая манускрипт к груди. — Я всю жизнь собирал то, что лежит здесь. Цель близка. Таранис зовет меня быть его бичом против ничтожных смертных, как дети играющих с тем, что никогда не могут понять. Зачем искать Свет, когда Тьма манит столь сладкой силой? Ты не смеешь судить меня.

— Мое дело не судить, а только привести тебя на суд, — сказал Адам. — Положи манускрипт и торк.

Дрожа, Верховный Мастер покачал головой, его взгляд бешено рыскал по комнате в поисках спасения.

— Они мои! — прошептал он. — Я никогда не отдам их… никогда!

— Ни ты, ни они не покинете эту комнату, — сурово возразил Адам. — Положи манускрипт и торк.

Плечи Верховного Мастера опустились. Мгновение казалось, что он готов сдаться. Старик неловко наклонился, чтобы благоговейно коснуться манускрипта у ног… Затем внезапно распрямился, обхватив торк обеими руками и устремив безумный, пронизывающий взгляд на потолок.

— Ударь, Владыка Таранис! — пронзительно закричал он. — Ударь, Громовержец! Прими слугу твоего и его жертву — смерть врагов твоих!