его правой рукой в должности «президента» страны[828]. На этом посту он показал себя с самой лучшей стороны — как надежный сотрудник, крепкий профессионал и неистовый трудоголик. А посему совершенно не случайно, что Л. И. Брежнев именно ему и предложил возглавить этот Отдел ЦК, который в системе всей высшей власти играл просто колоссальную роль. Именно Общий отдел ЦК традиционно готовил и протоколировал все заседания Президиума, а затем Политбюро ЦК, определял их повестку, характер и порядок рассмотрения вопросов, формировал список приглашенных лиц, документально оформлял все постановления и решения Президиума (Политбюро) и Секретариата ЦК, что, безусловно, имело принципиальное значение для Л. И. Брежнева и всей его команды. На этом посту Константин Устинович пробудет вплоть до смерти своего патрона в ноябре 1982 года и все эти годы верой и правдой будет ему служить «не токмо за страх, но и за совесть». В исторической и мемуарной литературе можно встретить полярные оценки личности К. У. Черненко и его места в партийном аппарате и в истории нашей страны. Например, известный андроповский апологет Г. А. Арбатов писал, что он был «среднего пошиба бюрократ», «настоящим потолком которого» была должность «заместителя заведующего Общим отделом ЦК или канцелярией Верховного Совета СССР»[829]. Однако большинство авторов были иного и куда более высокого мнения и об этом человеке, и о его реальном месте во всей партийно-государственной иерархии[830]. Так, лигачевский помощник В. М. Легостаев писал, что «до прихода Черненко отдел представлял собой по сути обычную канцелярию. При нем же он постепенно занял господствующее положение в структуре аппарата ЦК, а затем, опираясь на аналогичные отделы местных партийных комитетов, и в структуре аппарата КПСС в целом». Так же оценивал роль К. У. Черненко в управлении страной и андроповский референт И. Е. Синицин, утверждавший следующее: «Общий отдел стал самым многочисленным из всех отделов ЦК. Под его полным контролем оказалась вся документация ЦК. Специальные секторы отдела оформляли, контролировали, распределяли информацию, предназначенную для высших руководителей и в первую очередь для Генерального секретаря». Более того, «поскольку в Общий отдел стекалась вся информация, поступавшая в ЦК КПСС», при Л. И. Брежневе «он стал играть роль своеобразной партийной разведки и контрразведки». Кстати, это было немудрено, поскольку его предшественником был Секретный отдел ЦК, который при И. В. Сталине возглавлял А. Н. Поскребышев. Ну, и наконец, характеризуя работу К. У. Черненко на столь ответственном посту, один из брежневских секретарей — О. А. Захаров — уверял: «В отличие от других партийных деятелей, Черненко был доступен для сотрудников Отдела и руководителей с мест любого ранга. К нему обращались по разным житейским вопросам, и он многим оказывал конкретную помощь, редко кому отказывал. За это его ценили и благодарили за чуткость и бескорыстие».

Между тем, как уверяет Р. А. Медведев[831], тогда же «в кругах, близких к ЦК, стали ходить упорные слухи о скорых переменах в руководстве страны». Ожидалось, что Л. И. Брежнев вернется на свой недавний пост председателя Президиума Верховного Совета СССР, а Первым секретарем ЦК КПСС станет А. Н. Шелепин. Говорили также и о возможной отставке А. Н. Косыгина и назначении на пост главы союзного правительства Д. Ф. Устинова. «Но уже к концу года стало очевидно, что эти перемены по крайней мере в ближайшее время не состоятся». Однако, к сожалению, он не дает никаких ссылок на источники, прежде всего мемуарного характера, поскольку именно они могли содержать подобного рода слухи.

Тогда же во второй половине 1965 года были сделаны еще ряд кадровых назначений, имевших важное значение для брежневской команды. Так, на сентябрьском Пленуме ЦК из состава Секретариата ЦК уже чисто формально был выведен В. Н. Титов, и новым секретарем ЦК стал Федор Давыдович Кулаков, ставший в этой должности главным куратором сельского хозяйства страны. А на декабрьском Пленуме ЦК еще одним секретарем ЦК, но уже по кадровой работе, стал Иван Васильевич Капитонов. На этом же Пленуме ЦК вторично «в одну и ту же воду» вошел Владимир Васильевич Щербицкий, вновь ставший кандидатом в члены Президиума ЦК, поскольку менее двух месяцев назад, в середине октября, он опять вернулся в кресло председателя Совета Министров УССР.

Об этом назначении надо сказать отдельно. Как известно, во исполнение решений сентябрьского Пленума ЦК о ликвидации совнархозов и воссоздании прежней системы союзных и союзно-республиканских министерств во всех союзных республиках, в том числе на Украине, закипела бурная работа в этом направлении. И уже в начале октября 1965 года П. Е. Шелест прибыл в Москву для окончательного согласования всех кадровых вопросов с руководством страны. Судя по его рабочим записям[832], «вопрос по министрам», который обсуждался в Совмине СССР, а также с Н. В. Подгорным, А. Н. Шелепиным, Д. Ф. Устиновым и А. П. Рудаковым, особых проблем не вызвал. Однако вокруг новой кандидатуры главы Совета Министров УССР разгорелись нешуточные страсти. На Президиуме ЦК КПУ было принято решение рекомендовать на место И. П. Казанца, которого против его воли всего неделю назад назначили министром черной металлургии СССР, «промышленного» секретаря ЦК КПУ Александра Павловича Ляшко. Однако против этой кандидатуры выступил Л. И. Брежнев, которого активно поддержали А. Н. Шелепин и Д. Ф. Устинов. Они жестко настаивали на том, чтобы главой украинского Совмина вновь стал В. В. Щербицкий, которого сам П. Е. Шелест считал «малокультурным, грубым, и дерзким» работником и «большим нытиком». По этому поводу состоялась и новая крупная перебранка между Н. В. Подгорным и Л. И. Брежневым, который поддержал своих прежних товарищей по Президиуму ЦК КПУ. Но решение было принято — и «украинская группировка» в Президиуме ЦК опять оказалась в проигрыше.

Между тем это была уже не первая стычка Л. И. Брежнева с «украинской группировкой» за последний год, которую умело направляли ряд членов Президиума ЦК, вероятнее всего А. Н. Шелепин и Ко. Еще 2 сентября 1965 года в самом конце заседания Президиума ЦК Л. И. Брежнев предложил обсудить записку П. Е. Шелеста о работе Минвнешторга СССР и наделении Украинской ССР рядом прав самостоятельной внешнеэкономической деятельности[833]. Изначально данная записка была направлена Н. В. Подгорному, который, в свою очередь, отослал ее для рассмотрения и подготовки предложений трем адресатам: председателю Госплана СССР П. Ф. Ломако, курирующему заму председателя Совета Министров СССР В. Н. Новикову и главе Минвнешторга Н. С. Патоличеву. Однако, не дождавшись заключений, Л. И. Брежнев, особо подчеркнув, что не знал об этом письме, поскольку