Он с трудом подтянул подушку к себе.

– Не могу поверить. Ведь у тебя были братья. Отец. Три мужа. Как же так, Кассим?

Она пожала плечами:

– Мое положение означало, что ко мне с детства не подпускали мужчин. Я присутствовала на официальных обедах и обменивалась с ними вежливыми фразами. Мои женихи обхаживали моего отца, а не меня. А когда меня вручали моим мужьям, у них не было желания со мной общаться. Я даже не была источником удовольствий, потому что у них имелись гораздо более умелые женщины. Передо мной стояла лишь одна задача – родить ребенка, в котором моя кровь соединилась бы с их кровью.

– А сейчас их нет в живых.

Она немного рассказывала ему о своем прошлом, но он никогда не задавал ей вопросов. Кассим встретилась с ним взглядом.

– Первый умер случайно, – вымолвила Кассим и налила им обоим вина, а потом сняла крышку с крутобокой миски. Из нее пошел аромат наваристого говяжьего бульона. Она разделила его на две порции. – По-твоему, я гадкая? – спросила она.

– Вовсе нет, – возразил он. – Прежде я действительно мечтал убить своих тюремщиков. Были моменты, когда я рвался в цепях и прикончил бы любого из зевак, до которого смог дотянуться. Чем мы друг от друга отличаемся?

Она улыбнулась.

– Тем, что я действовала результативнее тебя? – предположила она. Приподняв край салфетки, она открыла теплый хлеб. А снимая крышку с фарфоровой тарелочки, Кассим добавила: – Смотри, какое масло желтое! Наверное, коров перевели на новое пастбище.

Горны затрубили вновь – уже тревожнее. Сельден и Кассим одновременно вздрогнули и стали смотреть на город. Вдали откликнулись другие сигнальщики. Сельден поежился.

– Что это? – спросил он.

Кассим развела руками.

– Вероятно, чужеземные послы приехали. Стражники у городских ворот протрубят тревогу, сообщая об их появлении. Потом горны трубят еще раз, когда гости минуют каждый из пропускных постов. – Она пригубила вино. – Это нас совершенно не касается, мой друг.

* * *

Ветры оказались попутными. Синтара знала, что Тинталья не ожидала добраться до города раньше полудня. Они прилетели со стороны засушливых земель, и когда под ними оказались более плодородные территории, стада в ужасе разбегались в разные стороны. Какой-то пастух посмел закричать и погрозить им кулаком. Гуртовщики, которые им попадались, пришпоривали лошадей и скакали прочь, бросая скот на произвол судьбы.

«Потом мы попируем!» – пообещал им Айсфир.

«Пока летим быстро и прямо. Надо, чтобы им не успели сообщить о нашем приближении», – напомнил стае Меркор.

Это было решено еще в Кельсингре. Айсфир в прошлом уже воевал с людьми и понимал, какую надо применить тактику. Им не следовало громко перекликаться и трубить во всю глотку. Кроме того, выбранный ими путь в Калсиду пролег по ненаселенным землям, где некому было отправить гонцов в столицу. Драконы давно убедились в том, что всадники на лошадях не способны опередить дракона, зато они могут продолжить путь ночами, не испытывая необходимости охотиться и спать. Старый черный дракон был твердо намерен застигнуть Калсиду врасплох и атаковать ее внезапно и тайно – как те калсидийцы, которые выступили против них.

Теперь они неслись по прямой, не снижаясь, чтобы поймать столь заманчивую легкую добычу. Одинокие хижины и фермы стали встречаться все чаще, и вскоре они достигли окраины огромного города. Впереди возвышались каменные стены, а высоко над ними, на холме темнели неприступные башни и бастионы крепости герцога Калсиды. Это была скорее цитадель, чем дворец – и, приближаясь к нему, Синтара почувствовала мимолетную, но крайне неприятную неуверенность. Это было очень нехорошее место – и неспособность призвать ясное воспоминание, которое бы объясняло такое чувство, заставляла его казаться еще более угрожающим. Айсфир настаивал на том, чтобы город был полностью уничтожен. Однако Меркор, согласный с ним во всем, придерживался диаметрально противоположного мнения.

– Пусть мои воспоминания и не настолько обширны, как твои, но я кое-что хорошо помню. Разворошить целый город – это все равно, что спать на муравейнике. Крошечные твари будут нападать на тебя беспрестанно, при необходимости призывая товарищей из других муравейников. Чтобы от них избавиться, достаточно убить их царицу. Тинталья говорила о том, что к ней неплохо относились люди, населяющие Ледяные острова и Берег Черных скал. Она называла его Шестью герцогствами и рассказывала, что когда она туда прилетала, ей преподносили в дар откормленных коров и предоставляли безопасное место для ночлега. Не помешает ли этому разрушение Калсиды?

Айсфира разозлило, что золотой дракон адресовал свой вопрос синей королеве, зато Тинталья была явно польщена.

– Шесть герцогств давно воюют с Калсидой. Думаю, они не обеспокоятся, если мы разрушим город. Однако мне приходилось вести войну против Калсиды, и гораздо позже, чем Айсфиру – и я должна напомнить вам, что я подвергалась большой опасности и, к тому же, в конце меня все раздражало. Для уничтожения солдат я израсходовала много яда, а когда ты крушишь корабли и башни, то не охотишься, не ешь и не спишь.

Пока Тинталья вещала, Айсфир взлетел вверх. Демонстрация превосходства черного дракона заставила Кало, расположившегося рядом с королевой, угрожающе заворчать. Вдруг Айсфир ее прервал:

– А когда люди тебя травят или набрасываются на тебя с сетями и копьями, ты можешь есть или спать? Или ты умираешь?

– Что лучше – быстро убить, переломив хребет, или вести долгий бой, во время которого раны получают обе стороны? – парировала она.

Они промчались над укреплением. Ее удивило, насколько быстро там протрубили тревогу. Оглянувшись, они заметили, что стены щетинятся вооруженными людьми. Ворота крепости открылись, и из них выскочили шесть всадников с фла-гами.

«Гонцы, – подтвердила Тинталья. – Но они опоздают».

Драконы тотчас увеличили скорость. Синтара услышала, как перекликаются друг с другом хранители, – ветер подхватывал и уносил их возгласы. Их вел Меркор. Айсфир неожиданно прекратил свое соперничество с Кало и миновал их всех, чтобы перехватить лидерство у Меркора. Ну и удивился же он, когда оказалось, что его опередили Хеби с Рапскалем! Красная королева со своим седоком вырвалась вперед. Рапскаль припал к шее Хеби, дикими криками подбадривая и поощряя свою любимицу. Она налилась алым светом, а ее крылья складывались и расправлялись настолько быстро, что она стала похожа на колибри, парящую в одной стае с воронами. Обгоняя остальных, она выглядела почти комично. Когда же Айсфира и Меркора опередили Релпда и летящий чуть выше Плевок, старый черный дракон гневно затрубил.

Словно по его сигналу, драконы вдруг взревели, объявляя о своем появлении и стремительно приближаясь к укреплениям на холме.

– Разве вы не собирались хранить молчание и застать их врасплох? – возмутился Седрик.

– Не люблю, чтобы Хеби была впереди меня, – недовольно проворчала Релпда.